думаете?..
Серенак ощутил, как напряглась Патрисия. Она не заплакала, но лишь потому, что в ее душе поднялась буря возмущения.
– Мы с мужем, инспектор, – перебила она его, – познакомились детьми. Он долго за мной ухаживал, но у него были и другие увлечения. Прошло много лет, прежде чем я ответила ему согласием. Надо вам сказать, в молодости он был не из тех, по кому девчонки сходят с ума. Не знаю, как вам это объяснить. Он всегда был очень серьезным, а его считали занудой. В отношениях с женщинами он страшно робел, а такие вещи сразу чувствуются. С годами он обрел уверенность в себе и стал гораздо более привлекательным. Полагаю, инспектор, я сыграла в этом не последнюю роль. Кроме того, у него появились средства. Если хотите, Жером отчасти брал у женщин реванш за юношеские неудачи. У других женщин, но не у меня. Не знаю, способны ли вы это понять.
«Куда уж мне», – подумал Серенак, одновременно соображая, как бы вывести ее на нужный ему путь. Заставить назвать имена, даты, факты.
Ладно, подождем…
– Мне хотелось бы, инспектор, чтобы вы проявили чуть больше такта, – продолжила Патрисия. – Живерни – маленькая деревня, нас здесь всего несколько сот жителей. Не убивайте Жерома второй раз. Не пачкайте его память. Он этого не заслужил.
Лоренс Серенак согласно кивнул.
Первое впечатление… Что ж, он его составил. Патрисия Морваль любила своего мужа. И не пошла бы на убийство ради денег.
А ради любви?
Как ни странно, именно цветы в японской вазе помогли ему сформулировать смутную мысль. Время в этом доме остановилось. Как будто в нем разбились часы. В каждом квадратном сантиметре гостиной все еще витал дух Жерома Морваля – его одного. И так теперь будет всегда. Никто никогда не перевесит картины на стенах. Никто не откроет ни одной книги из книжного шкафа. Все останется без изменений, как в заброшенном музее, посвященном человеку, о котором все забыли. Коллекционер-любитель без наследников. Дамский волокита, по которому не заплачет ни одна из его пассий. Кроме жены, разумеется. Жены, которую он обманывал.
Человек потратил жизнь на сбор чужих полотен. Кому они теперь нужны?
Выйдя из дома 71, инспектор сощурился от яркого света. Не прошло и трех минут, как в конце улицы Клода Моне показалась тощая фигура. Башмаков на Сильвио не было, обшлага брюк намокли и запачкались. Серенак усмехнулся. Классный парень этот Сильвио Бенавидиш. Прикидывается послушным исполнителем, а сам хитрец, каких еще поискать. Лоренс Серенак нацепил солнечные очки и наблюдал, как помощник, сопровождаемый длинной тенью на стенах домов, приближается к нему. Строго говоря, Сильвио был не тощим, а скорее узким, что подтверждалось намеком на брюшко, едва заметно выпирающее из-под заправленной в светлые полотняные брюки клетчатой рубашки, застегнутой на все пуговицы. В профиль парень шире, чем анфас, насмешливо подумал Лоренс. Человек-цилиндр! Кстати, это его совсем не портило, даже наоборот. Издалека он напоминал ствол молодого гибкого деревца, которое гнется, но не ломается.
Подошел