читателями, как родниковые струи.
Поэзия льётся из сердца молодого автора ликующе свободно, естественно и неудержимо – и вливается в сердца людские, отзываясь в них радостью созвучия. Лира Юрия Куранова была услышана с первых звуков. Из разных мест Советского Союза приходят сотни писем от благодарных читателей, ожидающих продолжения. Писатель не обманет их ожиданий и в течение последующих десятилетий будет радовать своим творчеством в разных литературных жанрах; а в псковский период Куранов откроет в себе талант художника: начнёт создавать удивительные «по смелости и свежести акварели, в которых реальность будет тесна ему, и цвет и рисунок будут широки и свободны… Он чувствовал живопись не умом, а как чувствуют дети – самим составом крови и божьего зрения» (Валентин Курбатов «Под созвездием Лебедь»).
Сочетание смысловой глубины мысли и чувства с художественным совершенством в произведениях Куранова; добросовестность и честность человека и ответственность писателя приводят к редкому в истории литературного авторства совпадению «образа автора», предстающего в текстах, с личностью их создателя. При чутком прочтении всегда можно почувствовать присутствие творца через лучи света, идущие из сокровенных глубин его произведения.
Особенно восприимчивы к текстам Юрия Куранова дети и молодые люди. Им проще прочувствовать искренность и добрый посыл автора, испытать восторг созвучия с его внутренним состоянием созидания собственной души.
Простота стиля – как в поэзии Юрия Куранова, так и в прозе – только кажущаяся. Нужен был исключительный талант, чтобы в доступную для восприятия форму вложить объёмное многоуровневое содержание. Этому способствует то, что многие тексты имеют как бы несколько смысловых слоёв. Уже при поверхностном прочтении приходит наслаждение красотой и чистотой русского языка, живописной картиной, предстающей перед взором; и душа ликует. Для более глубинного постижения необходимо немалое духовное напряжение, но оно окупается получением наслаждения и знаний более высокого уровня.
Ценность творчества Юрия Куранова не только в эмоциональном и интеллектуальном удовольствии, получаемом в ходе живого восприятия его текстов, не только в высвечивании явлений таким образом, что это помогает распознавать добро и зло, не только в очищающем и приподнимающем над обыденностью воздействии на душу, – но и во вдруг озаряющем понимании чего-то очень важного, вносящего в существование смысл и светлую чистую радость – в понимании, которое порой не напрямую связанно с текстом, а приходит исподволь, ненавязчиво и воспринимается, как собственное и, в то же время, чудесное открытие.
Такое благотворное воздействие становится понятным, если принять во внимание неизменное устремление Юрия Куранова к прекрасному и возвышенному и его ответственность за своё творчество: «Единственным побуждением для творчества должна быть Любовь, прежде всего любовь к Богу и далее – любовь к Его творению, к миру Божьему» («Размышления после крещения»).