русские книги на маленьком воскресном рынке нашего района. Торговать на блошином рынке в Германии – не значит находиться за чертой бедности и продавать последнее, дабы как-то выжить. Нет, это зачастую хобби, развлечение на выходных, небольшой приработок или возможность избавиться от накопленного за многие годы барахла. Бывает, что за столиками стоит целая семья, и нет ничего зазорного, когда дети тоже продают свои вещички: пусть заработают свою копеечку. Конечно, есть и профессиональные торговцы со своим профилем товара (фарфор, домашняя утварь и так далее). Но настоящие специалисты этого дела собираются на особенные, антикварные рынки – там совсем другое качество и совсем другие цены. Я люблю иногда прогуляться по такому антикварному рынку – как по выставке прекрасной ручной работы прошлых веков. Там можно увидеть удивительные образцы высокого искусства! А наш районный блошиный рынок – это простая барахолка, выставка ненужного старья. Немножко жалко бывает смотреть на потрепанные шубейки на вешалках, ухайдаканные дорогами сапоги или босоножки, потертые кожаные куртки. Когда-то они были модными, а теперь вряд ли кто-нибудь купит их даже за евро. Но все равно продавцы тащут их на свет божий в надежде, что кому-то это старье понравится или пригодится. Ну что же, однажды я купила какой-то замызганный пиджак – Глебу он был нужен для школьного спектакля. Вот продавец удивился! Кто знает, с какими целями еще приходят на блошиный рынок?
Лидуся приходила туда, чтобы пообщаться. Когда-то она приехала из Днепропетровска с большим грузом русских книг, и теперь приносила их на продажу – не корысти ради, а для удовольствия. Лидусе нравилось, что ее подопечные, старые советские книги и русские классики уходили в хорошие руки; что их, очевидно, собираются читать. Кроме того, всегда можно было поболтать с теми, кто задерживался у лидусиного столика – у этих посетителей можно было не осведомляться, говорят ли они по-русски. Мы с Лидусей очень быстро разговорились и почувствовали родственную душу. После нескольких таких воскресных встреч я помогла Лидусе тащить книги домой (машины у нее не было, как и водительских прав). За чаем выяснилось, что у нас похожие читательские пристрастия, хотя поспорить тоже было о чем. Споры и разговоры – внезапно, на двадцатом году жизни в эмиграции, я поняла, как мне их не хватало! Всё уже было в моей налаженной жизни – обустроенная квартира, работа, налаженный быт, – но кроме чтения книг и чтения в Интернете у меня не было никакой интеллектуальной жизни. И даже смешно было как-то об этом заикаться – все равно что жаловаться на недостаток жизни сексуальной. Все беседы со знакомыми крутились вокруг здоровья, удачных и неудачных покупок, успехов детей, проблем с родственниками, рассказов о тех, кто остался „там“. Лидуся была первая, кто спросил меня: что ты сейчас читаешь? Нравится? Посоветуешь? И я почувствала просто бешеное желание рассказать ей обо всем, что прочитала за последнее время, спросить о непонятном, поспорить о том, что задело. Лидуся не стеснялась говорить о глобальном; например, могла