препятствие, снова прыжок и снова невероятная грация лошади и наездника.
– Кто это? – спросил Герман.
– Это Буцефал! – юлил сторож.
– Его-то я как узнал сразу, – улыбнулся Герман, – кто эта девушка?
– А вот сам у нее и спроси.
Заметив, что зрителей прибавилось, девушка направила коня к трибунам.
Герман ловил каждое ее движение.
– У нас гости? – выкрикнула наездница сторожу.
Они спешилась и направилась к своим зрителям, снимая на ходу с головы защитный шлем. Она шагала ритмично, твердо наступая на ботинок, показывая всем своим видом, что не рада посетителям. Взмах головы, завитые локоны растрепывает ветер, губы подчеркнуты ярко красной помадой. Элегантный жокейский костюм идеально сидит на стройной фигуре.
– А это ты, Герман!
– Здравствуйте, Алена!
Если бы не голос, он, наверное, не распознал в этой красивой и грациозной женщине Алену конюха.
– Мы вроде бы на «ты» перешли, – напомнила она, бросая гневный взгляд на сторожа, – здравствуй, Герман.
– Я просто обалдел… – растерялся он, – ты такая…
– Какая? – хихикнула Алена.
– Очень эффектный жокей! – нашелся Герман.
– Спасибо!
– Я получил истинное удовольствие, наблюдая, как вы с Буцефалом выполняете элементы конкура.
– Соскучился по нему? – сощурилась Алена.
– По Буцефалу-то?! О, да! Вот, привез ему гостинец, – он достал из пакета вино.
– Ребят, я того, пойду, пожалуй, – робко встрял в разговор сторож.
– Иван Семенович, в следующий раз, пожалуйста, закрывайте ворота как следует. Нам повезло, что это мой давний знакомый, а не какой-то проходимец. Мы ведь здесь совсем одни, – строго отчитала сторожа Алена.
– Конечно-конечно, – на бегу выкрикнул тот, находясь уже на полпути к сторожке.
Алена не ждала Германа. В прошлый визит верховая езда не особо его зацепила, да и сама Алена была не в лучшем виде, чтобы понравиться мужчине.
– Алена, может быть, ты все-таки согласишься стать моим инструктором по верховой езде?
– Я этим не занимаюсь. Да и времени нет. Правда.
– Я так понимаю, те, кто этим занимаются сейчас сидят на карантине?
– В точку.
– Давай я оплачу твои уроки по самому высокому вашему тарифу.
– Нет, денег с тебя я не возьму, – она оценивающе осмотрела Германа с головы до ног, – но насчет бартера могу подумать.
– Что я могу сделать для тебя?
– Я тут дежурная, кормлю лошадей, убираюсь. Да, работенка, не для белоручек. Но кроме меня и хозяина конюшни делать это не кому, а бросить лошадей мы не можем. Приезжаем по очереди, через день. Мне нужен помощник.
Предложение оказалось неожиданным. К белоручкам Герман себя не относил. К работе в деревне был привыкший с детства. Но чтобы генеральный директор градообразующего предприятия убирался в конюшне, это конечно нонсенс. С другой стороны, все это