бежала мимо корявых домов, пускающих в небо клубы дыма, окончательно стемнело. Мальчишки давно отстали. Её догнал Клык и недовольно облаял – ругал. Эли обрадовалась псу тёти, но не остановилась и, как ужаленная, продолжила бежать домой.
Калитка противно заскрипела, и в животе всё сжалось от страха. Эли почудилось, что за ней снова кто-то следит. Не оглядываясь, она взлетела на крыльцо и замолотила по двери изо всех сил.
Шарлотта открыла. По обеспокоенному выражению лица было понятно, что она уже заждалась племянницу. Тётя попыталась обнять Эли, но она, увернувшись, быстро юркнула в дом, таща за ошейник Клыка. Затащив пса, она со всей силы захлопнула дверь, будто за ней погоня, и, только закрывшись на засов, крепко обняла тётю, захлюпав носом.
Шарлотта, явно собиравшаяся отчитывать её, отстранилась и испуганно осмотрела Эли с ног до головы.
– Что с тобой случилось?
Эли открыла было рот, но вместо того, чтоб произнести хоть слово, вдруг громко расплакалась.
– Кто тебя обидел? Что произошло? Надо было сразу отправить Клыка на поиски!
– На нас напало что-то из леса, – всхлипывая, ответила Эли. – Тётя, Гюнтер и Фриц висят высоко на деревьях! Они там еле держатся.
Шарлотта сразу поняла серьёзность ситуации.
– Где? – только и спросила она.
– В начале леса, со стороны домов Гилбертов.
– Я скоро вернусь, – сказала Шарлотта и, высвободившись из объятий, направилась к выходу.
– Нет, тётя! Пожалуйста, не ходи сама! Мне очень страшно за тебя! – Эли с рёвом схватила её за юбку.
– Всё хорошо, не переживай. Ханна! Ханна, позаботься об Эли, – обратилась тётя к спускающейся по лестнице дочери и вместе с Клыком вышла из дома.
Заметив Эли, перепуганная Ханна бросилась к ней.
– Что с тобой такое?
Эли молчала. Ханна осмотрела ссадины и положила руки сестре на плечи.
– Давай-ка сначала в бочку с водой. С тебя грязь прям сыпется. Потом я обработаю ссадины, – сказала она ласковым голосом, не терпящим возражений. – Мрака заберу, вижу, его тоже не мешало бы осмотреть.
Ханна проводила её в ванную. К тому времени как Эли сняла одежду, бочка с водой была полной. Эли опустошила все бутылки с пенным отваром, а затем прислонилась руками и подбородком к краю бочки. Пузыри размером с ладонь взлетали и опускались на воду, окрашивая её то в розовый, то в голубой, то в жёлтый, то в синий цвет. Однако это не веселило и не успокаивало, как бывало прежде. Она вспомнила мерзкий смешок в лесу, ощущение паники и безвыходности, когда тело не слушается, а потом зловещую густую тень, которая как змея медленно подползала к ним. Эли, к стыду своему, молила, лишь бы тень направлялась не к ней. Казалось, она до сих пор там, у кромки леса. Эли съёжилась, представив себя на месте Гюнтера или Фрица. От одной лишь этой мысли к горлу подступил комок, и находиться в ванной комнате одной вдруг стало неуютно до жути. Она быстро вылезла из воды и оделась.
На кухне пахло ароматным травяным чаем, в который добавили