это так шумит? Голова сейчас прямо лопнет от грохота. – глотнув воды, спрашиваю я.
– Ну что, очухалась, божья страница? Так я побег, ребяты наши на мосту у Кронверка место застолбили, чтоб, это, экзекуцию, значит, видать было. Тебе-то по твоему званию негоже на мучительства разные глядеть, а я побегу. Кружку в лавку сама возверни, слышь. А то, барабаны уже отбили и злодея, гляди, на дрогах привезли. – дыша густым луковым духом, говорит мужик, высматривая что-то поверх чужих голов.
Я сижу на земле, на грязной сырой соломе, упираясь спиной в колесо телеги. Мое ватное пальто расстегнуто, платок сполз, на черную юбку налипли мелкие листья. В глаза светит яркое солнце и не дает как следует рассмотреть все вокруг. А вокруг топчутся люди, много людей, как и положено на рынке. Я слышу их голоса, вижу ноги в изношенных сапогах и, с ума сойти, в лаптях. Я чувствую запахи свежего дерева, дегтя, сена, пива и теплого ржаного хлеба. На рукав мой садится жирная зеленая муха.
– Ну, все! Надо мной уже мухи летают! Это у меня предсмертные галлюцинации: зрительные, звуковые и обонятельные. Странно только, что руки и ноги шевелятся и барабаны в голове стихли. Значит, все не так плохо. – рассуждаю я и кряхтя, поднимаюсь на ноги.
– Это же Сытный рынок, верно? – хватаю я за руку мальчонку в синей линялой рубахе, который протискивается сквозь толпу.
– Ну да, Обжорка! Сытный! Ты чего, тетка? Пусти, там сейчас голову рубить будут. Палач уже народу показался, а здесь не видать ничего. – выдергивает рукав малец.
– Возьми меня с собой. – цепляюсь я за мальчишку и продираюсь с ним сквозь толпу. – Правда, что ли казнить будут? Это представление такое?
– Ты что, тетка, только в город пришла? Не знаешь ничего. Царица велела офицера Мировича на куски рубить за измену. Манифест объявили. Народу видала, сколько нашло. С утра собрались на казнь смотреть. Люди говорят, что царица злодея пожалела, только голову велела рубить. Всю ночь эшафот колотили, и солдат нагнали страсть сколько. Вдруг, кто захочет этого Мировича отбить. Я у служивых в Австерии слыхал, что им всем патроны настоящие, как на войну, выдали. Я патрон у них думал выпросить, не дали. – громко пыхтя и расталкивая всех локтями, рассказывает пацан.
«Обжорка», «Царица», «Мирович»? Из этих пазлов нужно сложить реальность, в которую я попала. Называется «Угадай слово по трем буквам». Может попросить подсказку?
– А какой сейчас год, мальчик? – спрашиваю я.
– Чего…? Какой год? – с недоумением смотрит на меня малец и сердито отворачивается – Отстань! Дай смотреть!
И я, вздохнув, послушно начинаю смотреть на лобное место, где раньше на моей памяти стояли театр «Балтийский Дом» и «Мюзик-холл».
14. «Если в мире всё бессмысленно, что мешает выдумать какой-нибудь смысл?»
Я никогда не видела, как убивают человека. Только в кино, но и в кино мне это кажется отвратительным. Почему же все эти люди так ждут казни? На деревьях и даже на крышах деревянных домишек сидят любопытствующие.