что говоришь? – спросил Третий, шёпотом, подойдя к старухе.
– Понимаю, – отвечала та, глядя ему в глаза без страха.
– Уведите их, – наследник отступил от неё, махнув стражам.
– Можно мне забрать сына? – спросила старуха ему во след.
Сирел остановился не оборачиваясь. Задумался, взглянув сначала на разводы крови, что успели въесться в его кожу, потом на обезглавленных абаасов, замерших в грязи.
– Забирай, – ответил он, – остальные – мои.
Жители деревни удалились. Сирел видел ликование на их лицах. Они избавились от ночного кошмара, власть имущие, наконец, обратили на них внимание. Только старуха была печальна. Но соседи шарахались от неё, глядели, как на безумную. Никто никогда не скорбел по абаасам. Считалось, что западные духи пожирают души своих жертв, лишают их загробной жизни. Так по кому скорбеть?
– Это какой¬-то бред! – шипел Неон, по дороге во дворец. – Бабка сумасшедшая!
Для наследников прислали карету. Дождь устало барабанил по синей крыше императорской повозки, пятёрка рыжих коней месила копытами грязь.
– Не думаю, Неон, – устало ответил Третий. – Она умудрилась задобрить абааса, а то, что осталось от её сына даже пытался защитить деревню.
– Но этого не может быть! – Артес схватился за кудрявую голову. – Это же значит, что… что… – он запнулся, не в силах высказать мысль, казавшуюся ему крамольной.
Но Сирел мог и сказал:
– Что Посланник вернулся в наш мир? Тейн предупреждал нас!
– Нет! – отрезал Неон, сдвинув брови. – Это просто единичный случай. Никто нам не поверит всё равно.
– Но мы не можем сидеть сложа руки! – возмутился Третий.
– Можем, если подобное не повторится. Сам подумай, Сирел, что наше слово против слова Императора Азова? Всё равно, что плюнуть против ветра!
– Значит, придётся собирать доказательства. – Артес поддержал Третьего. – Но и выступить перед правителями сейчас, без уверенности и доказательств мы не можем, – второго брата он тоже не забыл.
Братья согласно покивали и отвернулись к окнам кареты. На душе у них было тревожно. Из головы Сирела не выходили последние слова абааса-кошки.
Как гласили старые книги и свидетельства ветеранов последней войны с Западом, белоглазые твари не могли говорить и мыслить ровно до тех пор, пока из Источника Смерти не появлялся Посланник – человекоподобный предводитель абаасов. Но источник был разрушен, Ирай повержен, головы последних Посланников ныне украшают Зал Трофеев. Что же имела в виду говорящая тварь?
Глава 2. День Смерти
Gilead – Black Winter Day (Amorphis сover)
На смену осени и дождям пришла зима, укутав империю плотным белым одеялом. Материнскую гору, на которой стоял Индигир покрыл снег. Узкую лестницу к Трубам Ветра занесло, и жрецы каждый день вставали затемно, дабы расчистить пять тысяч каменных ступеней к вершине.
В преддверии дня Смерти Верхний город украсился флажками и фонариками. Лавочники и купцы спешили