врежу, – Зим заметил, что мыслями я отвлеклась, и, кажется, обиделся.
Предупредил – привлёк моё внимание – и, да, врезал. Вьюга собралась в кулак, размахнулась и ринулась на меня. Я усмехнулась и пренебрежительно сплюнула. Струя искр поднялась стеной солнечного пламени, и от вьюги остались лишь вялые испарения.
Знающий нахмурился и поступил очень правильно – вместо следующей ненужной атаки попятился и задумался.
– Это первое, что я хотела тебе показать, – объяснила я негромко, гася стену, – разницу между чарами людей и старой крови. Разницу между тем, как используем силу мы, а как – вы. Потому что Забытые всему научились у нас. И развили в себе то, чего изначально в них не было. Что было только нашим.
Я снова сплюнула потоком искр. Зим посмотрел на свои руки и сообразил. Я продолжила:
– Вы используете сырую стихийную силу мира – либо грубо направленную, либо загодя заключённую в сплетённые чары. То, что знающим даёт Шамир, вы не трогаете – да, по себе осенней знаю, не трогаете. Этой силы едва хватает, чтобы пропитать солнцем кровь. Внутренний осколок силы в знающем – это мостик между человеком и стихиями Шамира. Поэтому все осколки силы в знающих одинаковы. Для создания чар они не нужны. Но они дают вам способность чаровать. Понимаешь?
Знающий напряжённо кивнул.
– Мы же используем силу внутреннюю. Так, – я показала язык с мерцающей на кончике искрой. – Или так, – тряхнула головой, и искры посыпались из ушей. – Или так, – и, втянув носом воздух, выпустила из ноздрей искристые потоки. – Или так, – пристально посмотрела на рукав Зимовой куртки, и тот задымился. – Как хотим, – заключила, подмигнув. – И чары для этого нам плести не нужно – многое в нас есть уже готовое. На срочные, опасные для жизни случаи.
Знающий, прихлопнув дымок снежком, на всякий случай отступил на шаг. Будто это ему поможет…
– А вот и второе. Самое главное, – я глубоко вдохнула, понижая мощность своего солнца, – и вспыхнула.
Он инстинктивно закрыл рукой глаза, отшатнулся и едва не рухнул в собственную яму. Вёртка спасла, обвившись вокруг его ног и мягко уронив на пол. И заодно, пользуясь подходящим моментом, выполнила моё поручение.
– Твою ж душу, Ось… – Зим сердито тряхнул головой и заморгал.
– Вот и всё, – я села рядом с ним и похлопала знающего по плечу. – Считай, ты мёртв.
Он скривился, часто-часто моргая.
– Сейчас пройдёт, – пообещала я, – и зрение вернётся. Не паникуй. И глаза не три. И, да, именно так и сгорела Горда, если что. И ты бы сгорел, если бы я решила от тебя избавиться. Всего, Зим, одна вспышка. И это не чары.
– А что? – Зим снова тряхнул головой и протёр слезящиеся глаза.
– Мы называем это своим солнцем, – и на моей ладони засияло лучистое солнышко. – Вроде этого, и оно в нас… как сердце. Второе сердце. Когда нам хорошо, оно горит ровно, а когда страшно – вспыхивает сильнее. И иногда спасает, а иногда сжигает. И это то, чего у людей нет. И никогда не будет. Знающий-летник – это тот, кто погрелся в лучах солнца искры, набрался