и не взорвались танки с дизельным топливом. Плохо – это то, что машинное отделение затапливалось. Естественно, сейчас уже ничего невозможно было сделать с его восстановлением, но это было уже не главным. Главное – это то, что останется ли судно на плаву после затопления машинного отделения. Хотя груза по весу было не очень много. В Китае во все трюма был загружен парафин. А в Корее твиндеки и палуба были забиты различными автомобилями. На первом трюме, поперек крышки, даже стоял шикарный катер. Так что был шанс, что судно не утонет. Борзов на всё это смотрел, как со стороны. Как будто это всё происходит не с ним. Как будто это был сон или фильм. Ему казалось, что если он немного напряжется, то проснется, и весь этот кошмар исчезнет, и он окажется в своей каюте на мягком тёплом диване. Это состояние его как-то отвлекло от действительности. Он погрузился в него в ожидании чуда. Немного напрягся, потряс головой, чтобы прогнать кошмарный сон и проснуться, но сон не проходил.
Перед ним также находилась «Леди Белла», глубоко просевшая на корму и было видно, что из иллюминаторов надстройки, то здесь, то там вырывались зловещие языки пламени и валил черный дым. Борзов скинул с себя оцепенение, навеянное предполагаемым сном, огляделся и увидел в шлюпке капитана. Он помахал тому рукой и прокричал:
– Каптин Брэдли! Иди сюда. Нас тут только трое!
Капитан услышал Борзова, повернулся к нему и прокричал в ответ:
– Спасибо, чиф. Я приду немного позднее.
Плоты нещадно мотало на зыби. В них можно было находиться, если только распереться. То есть, надо было раскинуть руки и ноги, таким образом, увеличивая площадь своего соприкосновения с резиновым днищем плота, и попутно руками держаться за внутренние леера. Вода была теплая, так что на днище можно было комфортно лежать. Вадик выглянул в дверь плота и повернулся к Борзову:
– Владимирыч, смотри, что твориться с филиппками!
Борзов на четвереньках подполз к двери и выглянул наружу. С соседнего плота свесились два филиппка. Их не на шутку полоскало. Рвотные движения следовали одно за другим, но из их нутра уже ничего не выходило. Они в бессилии лежали, свесившись с мягкого борта и только стонали:
– Воды, воды….
Вадик, увидев такую картину, обреченно проговорил, покачивая головой:
– Да, не жильцы они, если еще недельку мы здесь проболтаемся.
Из двери соседнего плота высунулась голова четвертого помощника:
– Чиф! Дайте воды! Мы умрем без воды! – в панике орал он.
– А ваша вода где? – в ответ прокричал Борзов.
– Мы её уже выпили, – истерично продолжал вопить четвертый помощник.
– Как выпили?! У вас же на плоту был запас воды на десять дней для двадцати человек. А вас-то всего двенадцать! Вы что наделали?! Прошел же только час! Что вы будете делать дальше?! Но филиппинец ничего не слушал и не понимал. Он только истерично кричал:
– Воды… Воды…
– Воды им не давать, – крикнул по-русски внутрь плота