придурок – это ты. Но ты не плохой человек, у Джереми восхитительная интуиция, он как собака-ищейка, только нюх у него на тех, в чьей груди бьется свободное и смелое сердце. – Марта выразительно на меня посмотрела и принялась жевать кунжутный пирожок, как ни в чем не бывало.
– Никогда не слышал подобной чуши. А если я скажу, что в этот раз чуйка его подвела? Вы же ничего обо мне не знаете. – Я действительно начал сомневаться в том, что они нормальные и здравомыслящие. На каком основании Джереми, возомнивший себя знатоком людских душ, сделал вывод, что я неплохой человек? В моем прошлом было много дерьма, да и никто не свят. Мне захотелось скорее от них отделаться, пока они не выдумали еще какой-нибудь фигни, и не начали вербовать меня в свою безымянную секту.
– Медведь, мы не знаем ничего, что ты сам хотел бы нам рассказать, но Реми практически никогда не ошибается. – Выступил с защитной речью Клюква. – Тебе нечего терять, так что кончай дурить, и поехали вместе. Чем больше людей, тем проще выжить. Нас легко сломать, когда мы одни, но совместный дух не сломить.
– Никак не возьму в толк. Вы сектанты, или просто больные? Мне не нужны попутчики, я прекрасно справляюсь, и идите-ка вы к черту со своей болтовней.
Я злился не на шутку. Скудный завтрак только разжег аппетит, а все эти разговоры напоминали мне о Коре, которая тоже верила, что может отличать хороших людей от плохих, и что наш мир – сверкающая коробка конфет, где под фантиками не собачье говно, а чуть ли не бриллианты. И где она теперь? Что с ней стало? Как это исправить, или хотя бы облегчить мою боль? Никто не знает. Я не верю в небеса и загробную жизнь, оттуда еще ни один человек не возвращался, так что вряд ли кто-то сможет дать мне ответ на все эти вопросы. После того, как Коры не стало, я не смог оставаться в нашей квартире, продал ее и передал матери на хранение все деньги, поскольку не был уверен в том, что не пропью их или не спущу в казино. А сам старался с каждым днем сбежать все дальше от знакомых мест. Туда, где нет никого и ничего, что напоминало бы о прошлом. С каждым километром я все сильнее отдалялся от прежней жизни, от самого себя. Я становился человеком без прошлого, без привязанностей. В карманах у меня гулял ветер, но так было проще. Люди усугубляли и усложняли все, что способны были усложнить. Я буквально возненавидел их. Кора давно хотела уехать в большое путешествие, посмотреть мир. Мне было некогда или лень, мне казалось, что это не для меня. А теперь я бежал, как преступник, одинокий, закрытый ото всех, израненный. Так что эти четверо мне точно не были нужны. Я запихнул в рюкзак свитер и джинсы, которые использовал в качестве подушки и ушел, не поблагодарив.
Мне долго не везло, я злился, и, скорее всего, был источником максимально негативной энергии в этих местах со времен сотворения мира. Китайцы казались мне самой мерзкой и прогнившей нацией из всех живущих ныне на планете. А четверо безмозглых проходимцев, складывающих вещи и нетерпеливо ожидающих моего отбытия, действовали на нервы. Я возомнил, что они только и делают, что смотрят