не знаю, – пришлось честно признаться. – Это Димка, одноклассник мой, ну тот, из-за которого я тогда… Помнишь?
Сердце сделало резкий скачок. Лучше бы не вспоминала. Приятное тепло, оставшееся от встречи, моментально исчезло, сменившись щемящей болью в груди. «Он даже не вспомнил о том случае, – ехидно заметил внутренний голос. – Даже не извинился. За друга попросил прощения, а за себя – нет. Что, забыл? Или не считает себя виноватым?»
Едкая горечь разлилась внутри. Подняла глаза на Веронику: та моментально изменилась в лице. Нервно передернула плечами, а пальцы, лежащие на коленях, сложила в замок.
– Ты серьезно? – поймав взгляд дочери, покачала головой. – Я надеюсь, в этот раз ты не будешь рисковать жизнью ради него?
– Конечно, нет! – Маша встала и, поправив футболку, подошла к окну. Яркое солнце щедро заливало улицы, касалось лица теплыми лучами, заставляло щуриться. Летний день мгновенно прогнал осенний сумрак прошлого из мыслей. И убеждая скорее себя, чем мать, она добавила: – Ой, это было так давно! Я уже и забыла почти.
– Но было же!
– Мам, мне уже больше двенадцати, – напомнила с улыбкой. А в ответ получила тяжелый вздох.
– Он хотя бы извинился за тот случай?
– Мы еще не затрагивали эту тему.
Ника поджала губы, но немного смягчилась:
– Ладно. С виду парень вроде бы неплохой. И костюм красивый, только для тренировки не подходит.
Маша прыснула со смеху:
– Думаю, Димка и не предполагал, что она будет! Ждал меня возле дома, хотел впечатление произвести, только зря старался!
– Ну, может, все-таки не зря? – подмигнула Вероника и кивнула на букет, который красовался в вазе на журнальном столике. Неожиданно раздался телефонный звонок. Взглянув на экран, она побледнела.
– Кто звонит? – всполошилась Маша.
Ответа так и не дождалась. Мать устало прикрыла глаза и провела пальцем по сенсору. Через секунду все стало ясно.
– Здравствуй, Андрей.
Маша почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а внутри все сжалось. Отскочив от окна, она нервно прошлась по комнате. Потом все-таки села, скрестив по-турецки ноги. Прислушалась.
– Да, звонила несколько раз, ты не отвечал. Как долетел?
Хоть и понимала, что Андрей – неродной отец, а сердце все равно екнуло, когда услышала его голос. Вероника как раз включила громкую связь.
– Отлично долетел! Слушай, здесь все так поменялось, как будто сто лет прошло, а не двадцать!
– Двадцать с половиной, если быть точной, – мягко поправила Вероника и скосила взгляд на дочь. – Маше сейчас двадцать два.
Девушка напряглась, услышав свое имя. Попыталась представить выражение лица невидимого собеседника, но ничего не получилось: она совсем не помнила Андрея, воображение отказывалось складывать картинку.
– Маша… – послышался вздох. – Как она? Все в порядке? Наверное, такая же умница и красавица, как и Настя?
Значит, он все помнит! Только выйти на связь за столько лет так и не решился. А, может, просто