Почувствуйте, что значит двигаться, когда вы выходите из состояния автопилота. Любопытство, доброта и мягкость – ключ к принятию всех ощущений. Попробуйте очень простое упражнение, а потом придумайте свои, для любой части тела.
Растяжки пальцев ног:
1. Устройтесь на полу с прямой спиной и вытянутыми ногами, опирайтесь на ладони прямых рук.
2. Направьте внимание на пальцы ног и начните двигать ими без участия щиколоток. Совершайте любые движения только пальцами.
4
В детстве дома всегда был порядок – при товарном дефиците в эпоху развитого социализма захламить тесные квартиры было мудрено. Я долго отвыкала обходиться малым, и пустой холодильник до сих пор вызывает во мне приступ ностальгии. Но тут я себя не узнавала, и это было только начало. Я просила Натулю приносить с улицы полезности и раскладывала их по теме в разные мешочки. Тут – кора разных деревьев, там – коллекция камушков, разноцветных и «с древними отпечатками». Этот драгоценный хлам я держала на столике около кресла, чтобы достать не наклоняясь. Не торопясь возилась с ним на коленках, фантазируя – заливала красками, делала принты, простенькие коллажи. Принты левой получались даже интереснее – неровные края, смазанная краска, неожиданные формы и линии. Спешить было некуда, и я подолгу рассматривала со всех сторон то, что получалось.
И все же левая – не правая. Я уставала. Я вообще устала – ждать, когда боли утихнут, когда я снова смогу вздохнуть полной грудью, когда чудом стану здоровой. Иногда мне казалось, что вот сегодня мне получше, но это был обман.
Прошел почти месяц с того злосчастного утра моего падения, март на исходе, а мучениям моим не видно конца. На смену отчаянию приходило отупение, постепенное погружение во мрак. Я все больше просто сидела не шелохнувшись, уставившись в окно на темные облака. Когда-то Натуле в трудную минуту я дала совет – если тебе тяжело, если вокруг мрак, то смотри на небо, оно всегда вдохновляет. И она прислала фотографию – нитки проводов в тяжелых тучах. «Ничего, – отписала я ей назидательно, – туча прольется очищающим дождем».
А теперь мрачные облака заслонили мой собственный горизонт, и мне хотелось просто не быть. Как хорошо было бы исчезнуть, спастись навсегда от этого кошмара и безнадежности. Все чаще и чаще все тело терзали острые, кинжальные боли, и пришло время, когда они перестали отпускать меня даже в состоянии полного покоя. Не стало ни музыки, ни фильмов, на рисования, ни самого любимого – книг. Моя библиотека в две тысячи томов на трех языках вызывала во мне только отвращение. Я целиком погрузилась в бездонный океан боли. Натуля все чаще делала мне обезболивающие уколы, а чем еще помочь, она не знала. Раз на рентгене врачи не увидели ничего проблемного – значит, проблемы нет, повторяла я. Но Натуля настаивала на вызове скорой, раз проблема все-таки есть. Я отказывалась – боялась мучений транспорта, ожиданий, суеты спешной помощи. Но больше всего меня тошнило от глупости так называемых врачей. Дилетантские