не обращая внимания на горькие рыдания дракончика.
– О, я тебе его с большим удовольствием всуну! Так, что после меня никто не высунет, – над злющими глазами Агнии сгустились брови.
Но разозлённый Алатар это так не оставил: он ухватился зубами за ратовище, перпендикулярно копью, у самого наконечника, а Репрев захватил в пасть тупой конец копья. Оба рычали, оба фырчали и сопели, оба перекидывались свирепыми взглядами; ходили кругом, словно жёрнов на мельнице вертели. Алатар мог без особых усилий выиграть в эту игру, но ему приходилось рассчитывать силу, чтобы не вывихнуть противнику челюсть или не выбить ему приглашающе-торчащие клыки. И долго бы продолжалась эта канитель, если бы не случилось следующее: копьё набросилось на Репрева, как змея, обмоталось вокруг его горла и начало душить.
Искатели, окружив несчастного, потерянно пялили на него зенки. Даже Алатар, который, казалось бы, всегда находил выход из любого положения и на которого каждый в эту минуту мысленно уповал, ничего не предпринимал, трепеща и отступая вместе со всеми.
– Снимите с меня эту штуку, кто-нибудь! Снимите, умоляю! – вопил, хрипя и задыхаясь, не своим голосом Репрев, и мерещилось, что его глаза с переполненными кровью сосудиками вот-вот выскочат из орбит. Повалившись набок, он передними лапами, выпрямив их в локтях, изо всех сил пытался снять с себя удавку, когтями раздирая шею, а задними помогал себе, согнувшись пополам так, как до этой минуты, он думал, его тело согнуться не способно. И наверняка бы разодрал себе шею в кровь, если бы от долгого похода почти до мяса не сточил себе когти. Больше всего Репрев боялся потерять сознание; его чёрный нос и губы уже синели.
Воспользовавшись замешательством Агнии, Умбра первым бросился к Репреву, взялся ручонками в варежках за удавку, потянул на себя и кубарем покатился назад. Агния тут же бросилась к Умбре, лежащему ничком в высокой траве. Из высокой травы трусливо донеслось:
– Ну давай, давай.
Умбриэль перевернулся на спину, прижав вывалившийся из-под пуховика хвост и колени к животу, проказливо втянул голову в плечи и качался на спине, как в люльке. Дракончик поднял большие невинные глаза на сжавшуюся Агнию, озабоченно осматривающую его сверху. На пальце лежавшей на груди правой руки у дракончика переливалось серебром кольцо.
– Что «давай, давай», Умбра? – смятённо спросила она.
– Ругайся на меня.
– С чего ты решил, что я буду ругаться? – спросила Агния и скосила взгляд на Репрева: он валялся на спине, раздувая рёбрами грудь, и оглушительно дышал, как выброшенная на берег рыба, с носа и губ уже спадала синева.
– Ты ведь всегда на меня ругаешься, когда я тебя не слушаюсь.
– В этот раз сделаем исключение, – с мягкой твёрдостью произнесла Агния.
– Как у тебя получилось? Как ты снял с меня это взбесившееся копьё? Как?! – с трудом произнося слова между глубокими, с сопящими хрипами вдохами, спрашивал Репрев у Умбры, глядя на своего спасителя полными благодарности, увлажнёнными глазами.
– Как…