Это важно.
Чак еще отхлебнул из фляжки и снова предложил ее напарнику. Тедди помотал головой:
– Я завязал. После пожара. Ее это, знаешь, напрягало. Солдаты и копы слишком много пьют, говорила она. Так что… – Он почувствовал смущение Чака, как оно его тяготит, и добавил: – Со временем научаешься тянуть лямку. У тебя нет выбора. Это как со всем этим дерьмом на войне, правильно?
Чак кивнул с отрешенным лицом и легким прищуром – ушел в воспоминания.
– Так уж повелось, – выдохнул Тедди.
– Ну да, – не сразу отозвался Чак. Он был все еще красный от смущения.
Причал возник, словно в результате светового трюка, издали такая полоска жевательной резинки, крошечная, серенькая.
После объятий с унитазом Тедди ощущал обезвоженность организма, а еще некоторую усталость от разговора. Он хоть и научился тянуть лямку, а все же нет-нет да и выбивался из сил. За левым глазом поселилась тупая боль, как будто к веку кто-то приложил ложку. Пока трудно было сказать, побочный ли это эффект от обезвоживания, первые признаки обычной головной боли или намек на кое-что похуже – одну из тех мигреней, которые терзали его с юношеских лет и порой достигали такой силы, что он переставал видеть левым глазом и свет превращался в градопад раскаленных гвоздей, а однажды (слава богу, лишь однажды) на полтора дня он оказался частично парализован. Эти мигрени, по крайней мере в его случае, никогда не приходили в разгар напряжения или работы, только потом, в минуты покоя, после падения снарядов, после окончания погони. Пика же достигали в базовом лагере или казармах, ну а в мирное время – в мотелях или в машине по дороге домой. Как Тедди уже давно успел усвоить, хитрость заключалась в том, чтобы не сбавлять обороты и сохранять концентрацию. Пока ты бежишь, они тебя не настигнут.
– Что-нибудь слышал про это место? – поинтересовался он у Чака.
– Психбольница. Вот все, что я знаю.
– Для невменяемых преступников, – уточнил Тедди.
– Иначе нас бы сюда не направили, – сказал Чак.
Опять эта сухая ухмылочка.
– Как знать, Чак. Ты не производишь впечатление стопроцентно уравновешенного человека.
– Может, пока мы здесь, я забронирую себе кроватку на будущее. Пусть подержат.
– Неплохая мысль.
Мотор ненадолго заглох, пока паром разворачивался вправо вместе с течением, а затем снова затарахтел. Перед ними теперь было открытое море, а паром кормой подплывал к причалу.
– Насколько мне известно, они применяют радикальные подходы, – сказал Тедди.
– Красная зона?
– Нет. Просто радикальные. Есть разница.
– В последние годы она стирается.
– Бывает, – согласился Тедди.
– А эта сбежавшая пациентка?
– Про нее я мало что знаю, – сказал Тедди. – Прошлой ночью она слиняла. Ее имя записано у меня в блокноте. Остальное, надеюсь, они нам расскажут.
Чак оглядел бескрайнее водное пространство:
– Куда