в моих виденьях нужен,
Чтоб не остаться где-то между тайн.
Возможно, он покажет тайны край,
И я его там приглашу на ужин…
А он возьмёт, расскажет о себе,
Раскрыв глаза мои от изумленья.
И я, накладывая щедро угощенье,
Запомню, что вещал он о судьбе…
Шепнул в подарок мне на ушко слово
Тот проводник, что всё же был со мной.
Раскрой, пошив тем словом весь ручной.
И вот одежда образам готова…
Всепроникающее солнце
Всепроникающее солнце.
Улыбки Бога. Свет и тьма.
И деревенское оконце. И дождь.
А после – чистота.
Размытость чёткости в кумире.
Вопрос вопросов. Немота.
И жизнь своя в подлунном мире.
И широта. И долгота.
Ответ, звучащий без вопроса.
Смешенье красок. И закат.
И лист бумаги – без доноса.
Отец. И нерождённый брат.
И ожидание рассвета.
Печатью подтверждённый факт.
И сквозь века звучат заветы.
Театры. Пьесы. И антракт.
Полёт шмеля. Мороз и звёзды.
Оплавлен воск. Свеча горит.
И осознанье слова поздно.
Есть парафин. И есть гранит.
Объёмы – в малом. Миг наполнен.
Впустивший музыку звучит.
Гремящий мир вокруг безмолвен.
Гитара. Струны. Меч и щит.
Друзья. Враги. И чьи-то дети.
Война. И майский соловей.
И сплетены зачем-то сети.
И дом заброшенный. Ничей.
Занесены в тома законы.
Надеты шмотки помодней.
Огонь лампадный – у иконы.
И чьи-то души – перед ней.
С рассветом – солнечные блики.
До ночи спряталась луна.
Перестановки. Лица. Лики.
Всему возможность быть дана.
Земная ось. И жизни повесть
в архивы лет занесена.
Дана зачем-то людям совесть.
Которой ночью – не до сна…
Осенний танец
Хоровод из листьев на снегу
Нам принёс изменчивый ноябрь.
Он похож собою на корабль.
Рулевой забыт на берегу…
Но на мостик вышел капитан
И назначил одного из нас.
Оставлять приходится Парнас.
Отставлять приходится стакан.
Пусть бокал окажется в руке
У тебя в каюте за столом.
Управляя нашим кораблём,
Не забыли и о коньяке…
Рулевым покорно отстою,
Даже если нас накроет шторм.
Наш корабль уверенно ведом.
Я