моем,
Меня волнует миг, предчувствуемый мною,
И в памяти в один смешались водоем
Арктические льды с тропической волною…
«Не изменю ямбическому метру…»
А. Я. Марееву
Не изменю ямбическому метру
Он тишине сопутствующий паж;
Крылата мысль, душа подобна ветру
И быстроног прилежный карандаш.
Поэт и друг! Волнующий и верный!
Не доверяйся прихоти волны,
Свои сердца мы с ревностью примерной
Оберегать от горечи должны.
Под свист и рев на площади базарной
Юродствовать и буйствовать не нам,
Мы в простоте как небо лучезарной
Поверим вновь видениям и снам.
Не нам плоды блаженного недуга
Разменивать на стертые гроши,
Лишь тишина – нежнейшая подруга
Тому, кто пел под музыку души.
«В рассветный час омытая росой…»
В рассветный час омытая росой
Природа успокаивает вдвое;
Горит восток прозрачной полосой
И сладок запах освеженной хвои.
Еще в кустах таинственность и мрак,
Но свет растет с минуты на минуту
И тень ползет под ясени в овраг
К сырому и заросшему приюту.
Еще листва дымится и тиха,
Еще волненье сердца не тревожит,
И утреннего крика петуха
Душа, как символ, не принять не может.
«Вы не изгладите из памяти, года…»
Вы не изгладите из памяти, года,
Тот отдаленный край, где в берег оголенный
С разбега шумно бьет тяжелая вода
Холодной пеною и россыпью соленой.
Мне вспоминается огромная луна,
Сырые облака прорезавшая боком,
И неожиданный для мачт и полотна
Стремительный порыв в безветрии глубоком.
О, северная ночь, качавшая мой челн,
Я бережно пронес сквозь время и забвенье
Величественный гул твоих громоздких волн
И ветра твоего к лицу прикосновенье…
«Еще во власти мигов острых…»
Еще во власти мигов острых,
От поцелуев не остыв,
Ты вспомнила о младших сестрах
И уходить собралась ты.
А я неутоленный страстью
К рукам отяжелевшим льну,
И на зло призрачному счастью
Наш жребий горестный кляну.
Тебе – на крест семейной скуки
Идти по городу в метель,
Мне – горечь выпитой разлуки
И неостывшая постель.
А незастегнутое платье
Хранит над поясом следы
Почти жестокого объятья
И нежный запах резеды.
«За шумом дней – сухая тишина…»
За шумом дней – сухая тишина,
За бредом сердца – тела отдых львиный…
Ошеломленным грузною лавиной
Иная боль уже предрешена.
Мне говорят: – благоуханен хмель,
Я