глазу… Тьфу, идиот!
Алексей в сердцах захлопнул книгу.
Тут как раз настали заветные шесть часов, оба сотрудника подхватились и принялись рассовывать по ящикам стола тетрадные листки с реквизитами вкладчиков. Алексей пересел на теплый стул, и, вызвав на монитор Устав фонда, надолго выкинул из головы и Борхеса, и Борьку…
Кстати, если уж на то пошло, подзатыльники были нанесены твердой мужской рукой… Какие ж тут, к черту, старухи!
Часам к девяти он вывел изукрашенный Устав на безмозглом лазерном принтере – жутком устройстве, имевшем обыкновение вопить по любому поводу, что у него не хватает памяти. А добавить этой чертовой железяке мозгов никто не смел, поскольку она даже не являлась собственностью фонда.
Алексей собрал воедино красиво отпечатанные листы, потом выяснил точное время. Компьютер наверняка привирал, как всегда, минут на десять, и тем не менее можно было уже идти к директорам: отчитаться в проделанной работе и напомнить, что сегодня его обещали отпустить пораньше.
Разрумянившаяся похорошевшая секретарша ничуть на этот раз Колодникова не испугалась и с ленивой улыбкой кивнула на обитую кожей дверь. Алексей вошел, уже догадываясь, что сейчас предстанет его глазам. Так и есть. Совет директоров – гулял. Вернее уже догуливал. Дым стоял коромыслом, пылали плафоны, на столах, составленных теперь буквой «Г» (танцевали, что ли?) располагались остатки пиршества.
– А-а, Леша… – обрадовался несколько побледневший от выпитого красавец-замполит и приобнял Колодникова за плечи. – Герой ты наш! Пострадалец за общее дело… Нет, надо тебя поощрить! Вот только разберусь с финансами – и тут же поощрю… Слушай, а давай сейчас поедем, найдем, кто там тебя бил, и-и как им вломим, а?.. Слушай, а ты где пропадал?
– Работал, – хмуро сказал Алексей.
– Ра-ботал? Ты что, с ума сошел? Да разве можно сегодня работать?.. Ты хоть знаешь, какой нынче день? Канун сорока мучеников сегодня! На вот, выпей…
Он оглядел разоренные столы и, ухватив ближайшую бутылку, вытряс из нее в рюмку несколько капель. Схватил другую – то же самое.
– Ну вот видишь, – ничуть не смутившись, даже вроде бы с упреком, объяснил он. – Ничего уже и не осталось… Что это у тебя?
– Устав…
Глава совета директоров встрепенулся и как будто слегка протрезвел.
– Оставь у секретарши, – велел он. – А то, не дай Бог, замаслят…
В углу стола книголюб-комсомолец, подперши кулаком щеку, выводил тоненько и с чувством:
– И ба-ец ма-ла-до-ой… вдруг па-ник га-ла-во-ой…
В глазах его стояли слезы.
Домой Колодников добрался неслыханно рано. Светофор в дальнем конце переулка еще работал в три цвета, стало быть, даже и одиннадцати нет. И все же перед тем, как войти в арку, очки Алексей на всякий случай снял.
Предосторожность оказалась излишней. Никем не тронутый, он благополучно достиг подъезда и набрал на ощупь код. Тоже дурь полосатая, если вдуматься! Ну вот что толку от этого кода? Тычешь-тычешь вслепую… А если бы за