часом и двумя.
– Значит, она не сразу отправилась домой. Как уже упоминал, я посадил ее в такси где-то без двадцати двенадцать.
– Знаю. Ауэрбах вызвал Роуклиффа, и парни взялись за дело. Урожай отпечатков оказался ниже среднего. Полагаю, миссис Фомос хорошо справлялась с уборкой. Самая лучшая серия четких и свежих пальчиков отыскалась на багаже. Когда стало известно, что они принадлежат тебе, Роуклифф позвонил мне, и я решил заглянуть сюда по дороге. Этот малый понятия не имеет, как обращаться с Вульфом, а ты вообще действуешь на Роуклиффа как пчела на собачий нос.
– Однажды я опишу, как он действует на меня.
– Пожалуй, не стоит. – Кремер посмотрел на часы. – Я думал переговорить с Вульфом, но знаю, как он не любит, чтобы его беспокоили пустяками вроде убийства, когда он наверху. Потому решил, что с тем же успехом могу получить информацию у тебя, если это вообще возможно.
– Вы получили ее всю.
– Верю – для разнообразия.
Он встал из кресла:
– Особенно потому, что у вас нет клиента. Да и взяться ему как будто неоткуда. Настроение у него, должно быть, паршивое. Не завидую я тебе. Ладно, ухожу. Ты ведь понимаешь, что являешься важным свидетелем. Не пропадай из виду.
Я ответил, что никуда не денусь.
Проводив Кремера, я повернул назад и уже было вошел в кабинет, как вдруг затормозил у двери, развернулся и двинулся вверх по лестнице. Преодолев два марша, я оказался в южной комнате, остановился посреди нее и осмотрелся.
Фриц сюда еще не заглядывал, и постель по-прежнему была разобрана, как ее оставила Присцилла. Сложенное покрывало все так же лежало на другой кровати. Я поднял покрывало и посмотрел, нет ли чего под ним. Заглянул под подушку на застеленной кровати. Затем подошел к большущему комоду между окнами и принялся выдвигать и задвигать ящики.
Я отнюдь не спятил. Я грамотный и опытный детектив. Произошло убийство, к которому я проявлял интерес и о котором хотел узнать больше. А на тот момент ближайшим местом, откуда можно было начать, являлась комната, в которой Присцилла намеревалась переночевать и позавтракать.
Найти что-либо любопытное я совершенно не надеялся, а потому не разочаровался, так ничего и не обнаружив. Хотя кое-что все-таки нашел. На полочке в ванной обнаружились зубная щетка и использованный носовой платок. Я отнес их в свою комнату и убрал в комод. Они до сих пор у меня, в ящике, где я держу коллекцию разнообразных профессиональных реликвий.
Подниматься в оранжерею и затевать ссору было бессмысленно, поэтому я спустился в кабинет, просмотрел утреннюю почту и занялся всякой рутиной. Через какое-то время, осознав, что заношу дату прорастания цимбидиума Холфорда в карточку цимбидиума Пауэлса, я решил, что не настроен заниматься канцелярской работой, рассовал бумаги назад по папкам, сел и уставился на носки своих ботинок. Мне хотелось знать четыре тысячи разных вещей. И нашлось бы кого о них расспросить.