он был неумолим. Завершилось все окончательным разрывом между ее светлостью и сэром Родериком, причем ее светлость заявила, что видеть его больше не желает, а сэр Родерик торжественно поклялся, что, если он выберется живым из этого проклятого дома, ноги его здесь никогда больше не будет.
– Форменный скандал, Дживс.
– Скандал, сэр.
– И помолвка вдребезги?
– Вдребезги, сэр. Привязанность, которую ее светлость питала к сэру Родерику, была в мгновенье ока смыта приливом оскорбленной материнской любви.
– Хорошо сказано, Дживс.
– Благодарю вас, сэр.
– А сэр Родерик, стало быть, свалил навсегда?
– Видимо, так, сэр.
– В последние дни в Чаффнел-Холле сплошные напасти. Можно подумать, кто-то наслал на него проклятье.
– Человек суеверный, несомненно, так бы и решил, сэр.
– Что ж, если на нем раньше не было проклятья, теперь легло не меньше сотни. Их насылал старикан Глоссоп, я слышал, когда он проходил мимо.
– Насколько я могу судить, сэр, он был очень взволнован?
– Ужасно взволнован, Дживс.
– Так я и подумал, сэр. Иначе он не ушел бы из дома в таком виде.
– О чем вы?
– Ну как же, сэр, извольте рассудить сами. Вернуться в гостиницу в сложившихся обстоятельствах он вряд ли сможет. Его внешний вид вызовет нежелательные высказывания. И в замок вернуться после случившегося инцидента тоже нельзя.
До меня начало доходить, к чему он клонит.
– Черт возьми, Дживс! Вы направили мои мысли в совершенно новое русло. Давайте проанализируем ситуацию. В гостиницу он не может вернуться, это ясно как день; не может также приползти к вдове и просить у нее приюта, это тоже ясно. Все, тупик. Не представляю, что ему делать дальше.
– Положение и в самом деле затруднительное, сэр.
Я задумался. И странное дело: вы наверняка решили, что меня переполняла тихая радость, а мне на самом деле было немного грустно.
– Знаете, Дживс, хоть в прошлом этот субъект и вел себя по отношению ко мне подло, мне его сейчас жалко. Ничего не могу с собой поделать. Он в жуткой ловушке. Положение у него просто кошмарное. Я на собственной шкуре испытал, что значит быть скитальцем с черной физиономией, но мне хоть не надо было заботиться о сохранении собственного достоинства. Ну, увидел бы меня свет в таком виде, пожал бы плечами и усмехнулся: дескать, молодо-зелено, чего от меня ждать, вы согласны?
– Да, сэр.
– А с человека, занимающего такое положение, как он, совсем другой спрос.
– Совершенно справедливо, сэр.
– Ну и ну, Дживс, ну и дела. Мне кажется, Дживс, я знаю разгадку: это небесная кара.
– Вполне возможно, сэр.
Я не часто морализирую, но тут уж не смог удержаться:
– Она только доказывает, Дживс, что мы всегда должны относиться к людям по-человечески, даже к самым незаметным. Сколько лет этот тип Глоссоп попирал меня своими ботинками с шипами на подошвах, и вот смотрите, чем все кончилось. Ведь как бы сейчас развивались события,