еще немного – и дух из меня вон.
– Как не осталось?!
– Увы, сэр.
– Так масла нет?
– Нет, сэр.
– Дживс, это катастрофа.
– Положение действительно в высшей степени неприятное, сэр.
Если у Дживса и есть недостаток, то он заключается в том, что в подобных случаях он склонен вести себя гораздо более спокойно и сдержанно, чем хотелось бы пожелать. Я обычно не выражаю неудовольствия, потому что он решительно берет все в свои руки и очень скоро предлагает совету директоров одно из своих зрелых решений. Однако иногда ужасно хочется, чтобы он немножко потрепыхался, посуетился, поахал. Вот и сейчас очень этого не хватало. Например, это его определение «неприятное» отстояло от объективной оценки фактов на расстояние в десять световых лет.
– Что же мне теперь делать?
– Боюсь, сэр, снятие ваксы с вашего лица придется на некоторое время отложить. У меня появится возможность доставить вам масло только завтра.
– А сегодня?
– Боюсь, сэр, сегодня вам придется остаться in status quo[5].
– Что-что?
– Это латынь, сэр.
– Вы хотите сказать, до завтра ничего нельзя сделать?
– Боюсь, сэр, ничего. Это обидно.
– Вы даже рискнете употребить столь сильное выражение?
– Рискну, сэр. В высшей степени обидно.
Я дышал не без некоторой стесненности.
– Ну что ж, Дживс, обидно так обидно.
Я погрузился в размышления.
– А что же мне делать до тех пор?
– Поскольку вечер у вас выдался довольно утомительный, сэр, я думаю, вам стоило бы хорошенько выспаться.
– На траве?
– Я позволю себе дать совет, сэр: мне кажется, во вдовьем флигеле вам будет удобнее. До него рукой подать, к тому же он сейчас пустует.
– Не может быть. Там всегда кто-то живет.
– Когда ее светлость и юный мистер Сибери переезжают жить в Чаффнел-Холл, один из садовников выполняет обязанности сторожа, но вечера он обычно проводит в деревне, в «Гербе Чаффнелов». Вы с легкостью проникнете в дом и расположитесь в одной из комнат наверху, он и знать ничего не будет. А завтра утром я принесу вам туда все необходимое.
Если честно, я совершенно не так представляю себе сибаритски проведенную ночь.
– Ничего поинтереснее предложить не можете?
– Нет, сэр.
– Не хотите уступить мне на ночь свою кровать?
– Нет, сэр.
– Делать нечего, пойду.
– Да, сэр.
– Покойной ночи, Дживс, – угрюмо сказал я.
– Покойной ночи, сэр.
До вдовьего флигеля я дошел очень скоро, путь показался мне еще короче, чем был на самом деле, потому что всю дорогу я мысленно посылал проклятья на головы всех, чьими совокупными усилиями я оказался в положении, которое Дживс назвал неприятным, причем главным злодеем был, конечно, Сибери.
Чем больше я думал об этом недоросле, тем сильнее ожесточался. И вследствие этих раздумий в моей душе появилось