моста стоят блоки, через которые надо протиснуться, или же, прыгнуть с самого блока. Согласись, для суицида какая-то нелепая схема.
– Да, я поэтому Гончарову и сказал, что на суицид надежды мало, а это значит, что её либо кто-то провожал, либо привез на это место. Ты знаешь какие-нибудь круглосуточные кафе на той стороне моста?
– Я – нет, а ты – любитель пройтись по барам?
– Допустим, – кивнул Борисов, добавив в свежезаваренный кофе ложечку сахара.
– Но все равно бред. Пешеходная часть моста другая, и при всем желании по стороне с блоками идти неудобно. – Шилов в недоумении почесал затылок и запрокинул голову.
– Значит, по твоей логике, туда ее привезли не случайно, и нарочно выкинули на подстанцию? Я правильно понимаю, Ген? – Подняв глаза над кружкой спросил следователь.
– Стоп. Всё. Я же говорил, давай без официальной экспертизы никаких выводов, а то такой огород нагородим, мама не горюй.
– Осторожничаете Геннадий Александрович, перестраховываетесь, – вкрадчиво произнес Борисов, – а преступники разгуливают на свободе.
Криминалист покачал головой, проигнорировав слова следователя.
Среди военных, сотрудников внутренних дел, да и вообще работников государственных и частных организаций предпочтение не зря отдается женатым мужчинам, как более серьезным и ответственным служащим. Шилов давно привык к подобным репликам Борисова. Криминалист, хорошо знакомый с психологией и личностью своего напарника, понимал их истинную природу. Одинокая жизнь заставляла Борисова вступать во внутренний диалог чаще, чем это свойственно обычным семейным людям. Приходя вечерами домой, иногда в подвыпившем состоянии, и оставаясь наедине с собственными мыслями, наполненными в основном мрачными впечатлениями прошедшего дня, следователь задавал себе вслух вопросы и сам же на них отвечал. Он придавал своему голосу нужную интонацию, пародируя желаемого собеседника, а когда у него не получалось с первого раза, Евгений мог по несколько минут отшлифовывать выдуманный ответ.
В комнате царило молчание, изредка прерываемое щелканьем кнопок клавиатуры. Чтобы отвлечься, Шилов решил поискать информацию о происшествии с участием младшего Меньшикова, подозреваемого в хранении и употреблении наркотических веществ. Борисов пил кофе маленькими глотками, методично поднимая и опуская чашку на стол. Следователь уже не хотел пить и механически продолжал вливать в себя остывающий напиток, блуждая глазами по комнате и не останавливая взгляд ни на одном из предметов. Евгений сначала думал ненадолго прилечь на спрятавшийся за шкафом диван, или сходить пообедать, но не шел и не ложился. К концу кружки привычный вкус кофе начал казаться Борисову отвратительным. Среди недопитой жидкости виднелись оседающие на стенках не растворившиеся песчинки, напомнившие Евгению сырую кладбищенскую глину. Следователь криво улыбнулся размытому отражению и сделал последний глоток.
Раздался телефонный звонок. Борисов снял трубку, заранее зная, чей голос услышит на том конце провода.
– Борисов.