вероятно, что она закончила жизнь, запутавшись в проводах подстанции?
– Евгений Иванович, у нее на теле помимо шрамов, к которым мы еще вернемся, я обнаружил ожоги. Вы ведь еще до конца не дочитали?
Борисов покачал головой и вернулся глазами к заключению.
– Угу, угу, – задумчиво произнес следователь, переваривая прочитанное.
– Так вот, эти ожоги, – продолжил Брянский, заметив недоумение полицейского, – приведшие к разрушению стекловидного тела, проще говоря: из-за чего у нее отсутствуют глаза, произошли до встречи с трансформаторной будкой. Разница в несколько часов, и это я могу вам сказать точно.
– Да что ты будешь делать… – Евгений выругался одними губами, зная, что Брянский терпеть не мог сквернословия. – Вы ведь как всегда в этом уверены, и мне даже оскорбительно переспрашивать у вас об этом?
– Не оскорбительно, но я уверен. В секционной я вам все покажу.
– Без глаз она бы на этот мост точно не пришла.
– Тут даже не в глазах дело. На мосту, а точнее, когда она получила вторые ожоги, она была уже час-полтора как мертва.
– А вот эти вот первые ожоги, они могут быть бытовые? Глупый вопрос, да? – поспешно поправился следователь.
– Лично я, не представляю, как можно дома получить удар током такой силы, чтобы глаза вытекли. Остановка сердца – да, вероятно, но здесь было огромное напряжение. – Брянский поднялся из кресла и пригласил следователя пройти с ним к осмотру тела.
Секционная комната, где проводилось вскрытие, располагалась в восточном крыле здания. Идя по коридору, Борисов обратил внимания на темную, обшарпанную дверь и спросил у врача, куда она ведет.
– Там раньше комната отдыха была для дежурного, но я предпочитаю кабинет. Я же здесь практически круглые сутки, если что-то надо или, когда вскрытие, конечно, санитара подключаю, но в основном он мне здесь не нужен.
– Понятно.
Железный стол с привинченными к полу ножками вспыхнул под лучами искусственного света, наполнившими комнату вслед за щелчком выключателя. Борисов не одну сотню раз видел его, также, как и стоящую рядом этажерку с блестящими, аккуратно разложенными инструментами. На столе лежало боком обнаженное женское тело. Голова девушки покоилась на деревянной подставке и была упакована в целлофановый пакет. Такой способ применяют в морге для лучшей сохранности лица, с целью упрощения последующей процедуры опознания. На теле помимо уже знакомых Евгению шрамов-звездочек виднелись и другие, до этого скрытые остатками одежды. Эти новые шрамы были похожи на миниатюрные, скрученные деревья без листьев. От толстого ствола отходили тонкие ломаные веточки, сужающиеся к концу.
– Вот, это от удара электрическим током высокого напряжения. – Надев перчатки, Брянский дотронулся до красного ствола, выросшего на спине погибшей. – Смотрите, толстый конец берет начало у волосистой части головы. Здесь, предположительно и было место касания с источником.
Борисов кивнул.
– А