– хазарским каганом Ибузиром Гляваном.
Мнимому Радиславу и привидеться не могло, что спустя тыщу лет с махоньким лишком правитель иной державы, неже Ромейская, погрузившись в воды Таманского залива в непосредственной близости от фанагорийских руин, выйдет на брег пред телекамерами, по случайности оказавшимися поблизости, аки рояль в кустах, держа в намозоленных штурвалом государственного управления руце две уникальные амфоры из шестого века нашей эры. Причем, в полнейшей сохранности и даже заботливо отполированные, о чем и не мечталось профессиональным археологам!
Се неопровержимо удостоверило примат высшей исполнительной власти над наукой, далекой от подобной удачливости и не располагающей подразделениями подводного спецназа с новейшей аппаратурой для изысканий на морском дне, равно и ушлой пресс-службой, прытко изобретающей информационные поводы для новых и новых воспеваний, включая и навигаторство для стерхов-первогодков – на мотодельтаплане и во главе птичьего клина, явно подсказанное словами известной песни: «Ушло тепло с полей, и стаю журавлей / Ведет вожак в заморский край зеленый…».
Обзавелся он двумя оборотистыми помощниками, коим доверял торговать, егда отлучался – порой и не на един день, по тайным своим надобностям, включая не токмо разведывательные, а и амурные. Ибо всегда во благо чередовать полезное с приятным! Заслужил репутацию добычливого охотника, второго за Шадром в Тмутаракани. А еже изловчился с выдрой и болотной рысью, а вслед и порадовал ими княгиню Анастасию, акции его в общественном мнении поднялись еще выше, и не зря возревновал Шадр! Наладил постоянно действующий контакт с урожденным в Киеве Евпатием, начальствующим над двумя стражниками на главном тмутараканском торге, коего допрежь ведал Будимиром из отряда скорого реагирования внешнего сыска Секретной службы Земли вятичей. Разведал подходы к складам, где хранилась заключенная в глиняные амфоры нефть – для нужд Ромейской державы и ее морских огнеметов, непременно подлежащая ночной краже. Хотя еще не определился с алгоритмом оного хищения.
Завязал шапочные знакомства с местными контрразведчиками и младшим тиуном над ними, неизменно настороженными в своем неустанном бдении. Ведь не было во всей Тмутаракани того, кому они вполне доверяли бы по долгу службы своей – охранно-политической.
Все же снисходили принимать от него куропаток и перепелов, не брезгуя, под настроение, и утками. Ибо невежливо отказывать тем, кто презентует сотрудникам спецслужб от самого сердца, по обыкновению выдаваемое за чистое, а елико стерильно оно на самом деле, не выявить иначе, чем на допросе с особливо строгим пристрастием. Впрочем, у ревнителей внешней и внутренней безопасности в Тмутаракани и окрест еще не было серьезных показаний на Радислава, а исходя лишь из подозрений, не посадишь на кол! Чай, правовое княжество, а не Чухлома! – далекая географически, равно и в плане демократии…
Появились у него заделы и для представления Мстиславу-князю – понятно, по протекции любимой жены его. А случись оное, открылись бы таковые