очень долго ехали молча. Наконец такси остановилось на светофоре, и Шаг опустил стеклянную перегородку, чтобы сообщить им, что они почти приехали. Он снова поднял стекло, и Агнес задумалась: почему он это делает – то ли по привычке, то ли по каким-то своим соображениям. Она вспомнила времена, когда он ухаживал за ней: тогда перегородка постоянно была опущена, а он пытался обаять ее своей болтовней. Он подавался назад и постукивал своим масонским кольцом о перегородку, она видела белую полоску на том пальце левой руки, где должно быть обручальное кольцо. Воздух в салоне стоял тяжелый от его терпкого соснового лосьона после бритья и геля для волос. В будни в салоне воняло, окна запотевали, пока они занимались любовью. Она вспомнила о счастливых часах, когда они парковались под Андерстонским мостом[42]. Счастливые часы до того, как они по-настоящему узнали друг друга.
Агнес смотрела на заросшие травой палисадники и одноэтажные домики, пыталась вернуть былое воодушевление, но это было сродни попыткам разжечь костер из сырого дерева. Существовала некая граница, за которой дома переходили из разряда принадлежащих муниципалитету в разряд выкупленных. Шаг со скрипом опустил разделительное стекло.
– Ты посмотри на эти садики, а?!
Домики были прекрасны – с розами и гвоздиками, улыбающимися статуэтками за окнами с двойными рамами. Они проехали чуть дальше, здесь дома возвышались над ними в насыпном тупике – вылизанном участке земли, приподнятом над шумом проезжей части. Перед каждым частным домом располагался сад с подъездной дорожкой, машиной, а иногда и двумя. Агнес поймала взгляд Шага в зеркале – в нем было столько любви, сколько она давно не видела.
– Если тебе нравится это, подожди, еще и не такое увидишь. Джо сказал, это похоже на счастливую маленькую деревеньку. Настоящий семейный уголок, где все друг друга знают. Лучше места для жизни не придумаешь.
Лик и Кэтрин обменялись ехидными взглядами. Агнес обхватила рукой их колени и сжала в строгом предупреждении. Шаг, перекрикивая рев дизельного двигателя и наклоняясь к проему в стекле, сообщил:
– Это рядом с каменноугольной шахтой, и все мужики там работают. Жалованье такое высокое, что женщинам даже из дома выходить не надо. Джо сказал, что все их дети ходили в одну школу. Повезло Шагги: спустится с небес на землю, найдет ровесников для игр.
Его глаза искрились счастьем, он был доволен тем, как у него хорошо все устроилось. Агнес наблюдала, как он поглаживает свои усы.
– Тут, значит, пабов никаких нет. Сухота, если не считать Шахтерского клуба.
– Что – ни единого? – подалась вперед Агнес.
– Угу. А чтобы в клуб попасть, нужно быть шахтером или его женой.
Агнес почувствовала, как у нее вспотела спина.
– А как ты собирался развлекаться?
Но Шаг не слушал ее.
– Вот оно! – возбужденно прокричал он, показывая на поворот дороги. Такси накренилось, когда Агнес и дети подались к окну, чтобы