своими запойными крюками и лишней сотней километров за плечами, въезжали в населённый пункт, как водится, уже в темноте. Где вот-вот должен показаться «самолёт в качестве ориентира». Но даже намёка на него нет. Значит, зайдем с другого бока – со стороны «заливных языков», нам уже не привыкать: «Нам бы Викторию. Знаете такую, верхом на самолёте?» – но даже cобрав вокруг небольшой митинг из пары местных жителей, так и не нашли никого, кто знал бы хоть одну Сьемпру, с самолётом и без. Тьфу, у нас же телефон её есть!
Приезжает Виктория… на велике. Тётка нашего, предпенсионного возраста. Повлеклись за её велосипедом, фарами освещая путь и её обширные бёдра. («Запомните, пацаны, вон ту лавку на дороге. Как там, кстати, в наших закромах дела с роном?») А вот и он, знаменитый уже на всё побережье «самолёт в качестве ориентира». Ну, блин, и ориентир – флюгер сантиметров 30! Вот бы мы его в кромешной темноте искали, если бы не бёдра Виктории: вот что нужно было в ориентиры записывать. Но помимо бёдер, мужа Роберто и его мамаши в доме у Виктории есть только одна комната на сдачу. На двоих. Пока Марк вместе с Роберто пошли искать дополнительный «абитасьон», мы пошли прогуляться по селению. То есть заспешили в ту самую лавку на обочине пополнить катастрофически тающие запасы рона.
Мои впечатления от этого слабонаселённого пункта: полное ощущение глубокого российского захолустья. Особенно в темноте, когда не видно пальм и очертаний колониальной застройки – обычная провинциальная глушь средней полосы. Прямо картина местного художника-примитивиста «Тёплый летний вечер в селе Уйском» [35]: кристальное, экологически чистое звёздное небо (ближайший источник загрязнения, рыбокоптилка за 30 вёрст в районном центре). Запах сена и коровьей лепёшки на кирзе. Собаки вяло побрехивают, сверчки заливаются. Валенок на плетне, разбитая крынка. Комары большие и глупые, не то что вредная городская мелочь. Люди на завалинках «семачки» лузгают и обсуждают неспешно, что случилось за день:
«А Васька-то опять напился и Вальку сваёву за волосы таскал. А коса-то у ей, сама знаш, до жопы. А жопа-то, жопа ейная, ого-го… Да не я, Нюрка видела, ага…»
А вот и лавка заветная. С роном… уже закрытая. Чего хотели: восемь вечера у нас в Уйском. Все давно у телеков сидят, бейсболы с мексиканскими сериалами смотрят. «Богатые алеманы тоже платят» [36].
– Может, ещё где магазин есть? Или дискотека… – про дискотеку я уже совсем робко и тихо.
– Какого «ху а ю» [37] мы сюда, вообще, приехали? Тут даже рон купить негде! – в который раз Капитан Бобби строго спрашивает с виновных. А виноватых, как всегда, нет: в темноте ночной попрятались от гнева праведного. – Ни дискотеки, ни магазина… ДЫРА!
– Ладно, отцы, зато по свежему воздушку прогулялись, аппетит нагуляли. Ходьба, опять же, укрепляет половые органы…
(Зря я это опять про органы…)
– Пошли ужинать лангустов, придурки.
13 684 км пути (1 964 км по Кубе)
В наше отсутствие Падрэ Марк организовал