кости словно размякли. Под пятку нырнул камешек, и Эйрик, не удержавшись на ногах, рухнул прямо в раскрытую могилу, больно ударившись о домовину. Перед его лицом поплыли синие предрассветные сумерки, а в следующую секунду над ним нависла жуткая рожа старика из Бискупстунги. Драуг забрался на Эйрика, почти невесомый, и лежал не шевелясь, вперив свои черные глазницы в живые глаза парня. На ноги свалилось что-то тяжелое и мокрое. Опустив веки, Эйрик заметил, как земля засыпает нижнюю часть его тела, укрывая. «Я полежу еще совсем чуть-чуть, – подумал он. – Полежу и встану». Открытая могила мерещилась ему уютной теплой пещерой, где можно отдохнуть после сенокоса, вдали от всех. Тело сковала сонливость. Еще бы! Уже рассвет, а они целую ночь провозились с этой дурацкой книгой на холоде…
Эйрик слышал, как кто-то зовет его по имени, но никак не мог заставить себя открыть глаза и сесть. Он был укрыт уже по грудь, и чем плотнее его укутывала земля, тем труднее было пошевелиться. Когда первые горсти земли упали ему на лицо, Эйрик почти не испугался.
Внезапно в грудь ворвался воздух. Холодный и колкий, он вцепился в легкие, разрывая их и пробуждая от колдовского сна. Кто-то кричал над самым ухом, и когда Эйрик открыл глаза, то увидел Магнуса, который тер его лицо, размазывая по нему грязь, а Боуги обеими руками раскапывал ноги, уже полностью укрытые землей.
– Слава богу, ты проснулся! – выдохнул Магнус. – Господи всемогущий, слава Тебе… In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.
Лица друзей были покрыты ссадинами и царапинами, волосы перепутаны, но серьезных повреждений ни у кого не было. Эйрик с трудом сел, цепляясь за руку Боуги и часто моргая. Что-то больно упиралось ему в бедро и, повернув голову, он увидел отделившийся от скелета череп. Оказалось, что без колдовства мертвые кости не крепче древней ветоши.
Кто-то подошел к изножью могилы, и Эйрик поднял взгляд, ожидая увидеть еще одного покойника. Но на него смотрели жесткие холодные глаза епископа Бриньоульва Свейнссона. Если бы у Эйрика был выбор, он без сомнений предпочел бы вернуться обратно в могилу, в дружественные объятия старика из Бискупстунги.
Епископ южной Исландии Бриньоульв Свейнссон выпорол Эйрика Магнуссона собственноручно, не дав тому умыться, отдохнуть и переодеться. После бессонной ночи и дурмана холодной могилы парень чувствовал удары розог как будто издалека. Но Эйрик не мог не думать о том, какая честь оказана ему – быть высеченным самим епископом! Наверняка немного школяров, когда-либо проходивших обучение в Скаульхольте, могли таким похвастаться. Впрочем, у них с Бриньольвом Свейнссоном был общий предок – наверняка Йоун Арасон пустил бы слезу, глядя, как один его потомок терзает другого за то, что последний ненароком поднял из мертвых целое кладбище. Порка была болезненной, но в некоторой степени даже почетной.
Епископ порол с датской методичностью: с оттяжкой, жаля в одни и те же места, пока кожа не покроется синяками и не закровит на местах разрывов. Эйрик не мог