деле, зачем писать? Неужели, потому что я написала слишком много и теперь не могу бросить? Ведь в дороге все пишут книги…
Несколько лет назад я поехала с человеком, который восемь лет живет в дороге, чтобы посмотреть, куда это приведет, стану ли я сама странником. Но только сейчас я поняла, ведь это я видела все со стороны — таких же, как он, уставших от жизни, от самих себя, – без цели они идут, куда понесут ноги. Неужели они искали истину, а не то, где переночевать, бесплатно попитаться? А когда собирались «такие» вместе, упаси Господи, назвать их путешественниками – все искали работу, чтобы не работать, жить, чтобы не жить. Настоящий путешественник между путешествиями путешествует, а куда двигались они? Когда они собирались вместе, каждый раскрывал карту и говорил «куда бы еще поехать», а на их лицах выражалась скука, которую, я, как человек, дошедший до Края, сумел разглядеть — идя не своим путем, я, наконец, оказалась на месте.
Куда он катится? К чему это приведет? Мне стало интересно – от первого и до последнего попутчика длился мой путь. Человек, живущий в дороге – это не путешественник, а бомж, проститутка — все те, кто не забывал ничего, но надеялся на многое. Ведь, как-то, я сама, долго думая, как жить дальше, ничего больше не придумала, кроме того, чтобы уехать. И потом, мне кажется, если я не допишу, то что-то произойдет.
«На зоне» личности, а в городе – народ…»
«На зоне» личности, а в городе – народ,
Не разберёшь, на сколько, кто есть личность,
И грустный ходишь, ты здесь одинок,
И нет тебя, и нет других таких же…
«Ты не один, кто-то орет за окном…»
Ты не один, кто-то орет за окном,
Надо быть проще и думать, что ты ничто,
Завтра опять один из таких дней —
Когда умирать не хочется, а жить лень.
Квартирник
На подоконнике – флейтистка,
В огромной комнате – камин,
Он занимает много места,
Но больше здесь всего – других.
В стихах все сразу не опишешь:
В прихожей обуви полно,
Кто вышел, кто пришел, не знаю,
По мне – так на одно лицо.
Сказать – и вовсе без названья,
Все знают друг о друге так —
Кто с кем когда покурит травку,
А кто когда с кем переспал.
Меня привел такой же парень,
Лет тридцать, странник, травокур,
И хоть он веры православной,
Но по религии – буддист.
Он в шапочке традиционной,
Как растаман – во всем цветном,
И вечно темы переводит,
Когда о вечном, о большом.
Хотя он сам – большой природы,
И ум в нем очень уж велик,
Всегда со всеми в разговоре,
Всегда со всеми и один.
Не знаю, что с ним приключилось,
Но стал юродствовать давно —
Как только