если может мужчина превратиться в цветок, то вот это и произошло. Тонкий бутон, типа граммофончика, появляющийся из колючих чашелистиков. Нежно-нежно-фиолетовый, с нитевидными тычинками, пыльца с которых взвивается облачками в воздух при прикосновении. Глаза у него покрылись тонкой пеленой, как у непроснувшегося человека, или словно бы он открыл их на резком свете после темноты.
– Боже ты мой, какое это счастье!
Он вытащил меня из-за стола и вот тут начал целовать. Я не помню, что и как было, я помню, что однажды, в самом начале, он спросил меня, что можно, и я направила его руки.
А потом была тишина. Я лежала у него на плече, он меня держал, он почти спал, но в темную тягучую отключку не проваливался. Тогда я узнала о мире сопоставимо много с тем, сколько уже знала. Многое меня смущало, но ничто не вызывало отвращения или неприязни. Немного похоже на новую еду, которая на вкус совсем незнакома, и ты вообще не знаешь, как на нее реагировать, но притом все в организме урчит, что это то самое, очень вкусное, безумно нужное, и дайте вторую порцию.
А потом мы смотрели кино, укутавшись на полу перед монитором большим пледом, прибрав пространство так, чтобы улик не осталось, даже создав на столике возле дивана что-то вроде инсталляции «наш досуг» из дисков, чашек и мелочей.
А потом приехали ребята. И вот это была проверка.
Мы сидели возле дивана, на полу. Саша – опершись на диван спиной, расставив и скрестив согнутые в коленях ноги. Я – у него между бедер, внутри рук, в полуобороте. Я прижималась к нему так, чтобы обоим было удобно и сидеть, и дышать. Одновременно я держала большую плошку с маленькими сырными бутербродами, горячими кусочками вареной картошки, наломанными веточками винограда. Рядом на столе гнездится заварочный чайник под колпаком, две чашки, шоколадка с коньяком. Мы смотрели старую версию «Аферы Томаса Крауна» и ужинали. Это сладкое чувство и манящие занятие – быть рядом и трогать друг друга как угодно – уже с час как переместилось из плоскости эротики, либо бытовых жанровых сценок, в спокойное нахождение рядом. Ели мы руками, что очень все упрощало. Время приближалось к часу «Икс», это было на карандаше, так что мы спокойно ждали, когда привалит народ. Очень большим облегчением было то, что приедет сразу много человек, а, значит, неловкости места не останется, оно все будет занято беготней и суетой. На кухне прел под полотенцем нехитрый ужин, мне скоро пора было идти домой. Мы с Александром договорились, что улизнем, когда все придут, и в суете еды, раскладывания вещей и настройки, допустим, субтитров на всех сериях «Ковбоя Бибопа», не будут в нем нуждаться. Он проводит меня до середины пути, а завтра я зайду к ним в районе 15 часов. Раньше я никак не могла, потому как школа требовала своей мессы, а хозяйство пощелкивало плеткой магазинных закупок и варки клубничного варенья.
Ребята зашли как-то неожиданно, хотя это было тем, чего мы ждали последние минут сорок, вполне деятельно. Общие друзья Романа, Маши и Александра знали меня мало, так что с этой стороны не предвиделось никаких вопросов. Маша, удивительно добрый и делового склада ума человек, обдумала все заранее, сообщив и мужу, и Саше, что занимает позицию стороннего наблюдателя в их адрес и старшего друга