пелена, появилось у нее в глазах и скрыло за собою те тайны, которые она только что видела в себе самой. Когда он вошел, она обернулась к нему, как оборачивалась и всегда в своей чисто женской надежде на лучшее, и приветствовала его. Он вошел мрачный и угрюмый, точно зверь. Он был в плохом расположении духа. Грубо бросил принесенные с собою меха прямо на пол. Потом указал ей на них пальцем и, прищурив глаза, грозно посмотрел ими на супругу.
– Опять приходил этот черт! – проворчал он. – Смотри, как он искусал всю выдру! И так здорово пообчистил все мои капканы и ловушки! Но я его убью! Я поклялся разрезать его на мелкие кусочки вот этим самым ножом – и разрежу! Завтра же я приведу его сюда! Позаботься о шкурках, только дай мне сначала поесть. Почини шкурку норки – видишь, он разорвал ее чуть не пополам – и самый шов замажь получше салом, чтобы не заметил агент с поста, что она с брачком. Черт бы их всех побрал, этих агентов! Вот подлое отродье! Почему он всегда орет на меня, когда я к нему прихожу? Отвечай же, дура!
Таково было его приветствие. Он швырнул лыжи в угол, постучал ногами об пол, чтобы свалился с них снег, и достал с полки новый запас какого-то черного табаку. Затем он снова вышел, оставив женщину с холодным трепетом в сердце и с бледностью беспросветного отчаяния на лице. Она стала разогревать для него обед.
Из хижины Лебо прошел прямо на псарню, огороженное еловыми кольями место, в центре которого находилась особая клетка. Он гордился, что во всей стране между Гудзоновым заливом и Атабаской у него были самые злые ездовые собаки. Это-то и послужило главным поводом к его ссоре с северным соперником Дюраном; мечтой Лебо было выкормить такого щенка, который, выросши, смог бы загрызть насмерть превосходную ездовую собаку, на которой Дюран каждую зиму, как раз на Новый год, приезжает на пост. Для этой цели Лебо стал выкармливать у себя собаку но кличке Убийца. Таким образом, предстояла большая свалка у Божьего озера. В тот день, когда там сцепятся обе собаки, Лебо и Дюрана, и будут поставлены на них заклады, и Лебо выиграет эти заклады и упрочит свою репутацию, как собачник, этому его Убийце исполнится ровно два года без одного только месяца. И вот, для того только, чтобы повидаться с этим Убийцей, Лебо и вышел сейчас из хижины и направился к самой клетке.
Собака отвернулась от него со злобным рычанием. На лице у Лебо появилось выражение радости. Он обожал в ней это ее рычание. Он любил красный, предательский огонь в глазах Убийцы и угрожающее щелканье его зубов. Все благородные порывы, с которыми родилась когда-то на свет эта собака, были из нее выбиты именно дубиной этого человека. Если могло когда-либо существовать поразительное сходство между собакой и ее хозяином, то в данном случае оно было здесь налицо: и у Лебо, и у Убийцы вовсе не было души. Убийца из собаки превратился в дьявола, а сам Лебо из человека стал зверем. Вот потому-то он и мечтал о предстоящем собачьем поединке и нарочно воспитывал для него подходящую собаку.
Лебо посмотрел на Убийцу со всех сторон и остался им очень доволен.
– Да,