полумесяца, чьи крутые рога охватывали уже практически невидную яму. Растягиваясь тонким неправильным полумесяцем, рога постепенно охватывали яму. Я оказался внутри полумесяца, и стоявшие бок-о бок со мной рабочие стали оттирать меня к её краям.
Кучера давно уже покинули свои экипажи, и кучкуясь подле одиноких карет, пытались сохранять присутствие духа, нарочито громко разговаривая. Они увлекали всё новых смельчаков к створу ямы, зиявшей в земле, как гигантская уродливая могила. Тут я услышал внятный стук копыт, потом из мрака раздался скрип колёс. Бледный молчаливый мальчик прикатил к самому краю ямы тележку с яблоками и сладостями. Ему явно было не по себе, и движения его тела явно скованны. Он как будто одеревенел. Минут десять всё было тихо, потом слева от ямы, ярдах в тридцати раздался какой-то шум, и передо мной проскочила группа едва различимых людей. Они, как оказалось, были ходоками из Хорселла. Впереди группы шёл плотный мужчина, который нёс в одной руке белое знамя. Делегация из города прибыла не ко времени, и я улыбнулся, представив себе, как эти ходоки человечества в абсолютной темноте заглядывают в зев котлована и пытаются подобрать нужные слова, чтобы вызвать на беседу невесть кого. Мне, видевшему отвратительные щупальца этих огромных земноводных медуз, стало ещё смешнее, когда я вообразил глаза этих зверей на дне котлована с невольным прищуром – не попали ли они на свою голову в огромный сумасшедший дом. Я уже понял, что самый вид этих существ лучше любых слов говорит о том, что они прибыли сюда не затем, чтобы вести досужие разговоры и заниматься детской благотворительностью, и что у них в головах содержатся гораздо более серьёзные планы относительно нас, людей, чем участвовать в научных конференциях Оксфорда.
Флаг продолжал двигаться, появляясь то слева от меня, то справа. Лиц не было видно совершенно, да мне этого и не нужно было. Я не осознавал в полной мере степень своей усталости, и видел всё словно в каком-то вязком тумане. Теперь люди были довольно далеко. По тембру голоса одного из них я узнал Огильви. Моё предположение, что рядом с ним обязательно тусуются Стэнт и Гендерсон подтвердилось почти сразу – эти неунывные идеалисты продолжали тешить себя надеждой встретить делегацию инопланетян, завязать с ними дружеские отношения, а может быть даже горячо жать им в конце концов их лапы, щупальца или хвосты.
Все остальные, разбредшиеся по окрестностям туристы потихоньку стали примагничиваться к белому флагу, образовав вокруг него широкий круг, а остальные, пропадая во тьме, недвижно стояли на отдалении от котлована.
И тут вдруг внезапно что-то невероятно яркое блеснуло в темноте, и этот эффект был столь неожиданен, что я даже не заметил, сопровождалось ли это какими-то звуками, или нет. Вспышка была такой яркой, каких не бывает даже от самых мощных магниевых вспышках, применяющихся при фотографировании. Мгновенно вспыхнул и пронзил мрак этот смертельный зелёный луч, и поверх него