Джон Бакстер

Франция в свое удовольствие. В поисках утраченных вкусов


Скачать книгу

Семьдесят процентов спирта. Странно, что при наличии такого напитка испанцы не отправили своего человека на Марс.

      Новые бутылки.

      – Не забудем о Скандинавии. Аквавит? Отличная вещь. Шведский шнапс.

      Он взял большую темную бутылку с рукописной этикеткой.

      – А эта финская. Lapin Eukon Lemmenjuomа. Буквально переводится… очевидно, “ любовное зелье лапландской колдуньи”… На чернике. Не помню точно, откуда она у меня, но вещь, должно быть, забористая. Ты же знаешь финнов: бездонные бочки.

      Часом позже я нетвердо ступил на Севастопольский бульвар. В ночном небе, освещенная прожектором, плясала башня Сен-Жак. Пришлось уцепиться за створку двери.

      Я собирался спросить Карла, откуда он знает Бориса. Но мирские вопросы утонули в алкогольной дымке. Запуск пиршественного проекта официально состоялся. Карл убедил меня, что более-менее крепкий аперитив приведет к катастрофе, ибо гости окажутся в том же состоянии, что я теперь. Пусть пьют классический кир и не жалуются. Все, что мне требовалось, – придумать какую-нибудь еду. И, конечно, раздобыть вола.

      Глава 5

      Сначала добудьте осетра

      Около моей тарелки стояла другая, маленькая, с каким-то черным веществом, всего-навсего – с икрой, о которой я тогда еще не имел понятия. Я не знал, как с ней обращаться, и потому решил не есть ее.

Марсель Пруст “Под сенью девушек в цвету”[17]

      В раннюю пору любовного романа постель – ладья наслаждений, дрейфующая в океане надежд. Главными жанрами разговора становятся ночные открытия и утренние сонные откровения. В один из таких дней, в разгар нашей первой страсти, Мари-Доминик прошептала:

      – У меня есть секрет.

      Что еще откроет мне чародейка, которой я покорился без оглядки?

      – Расскажи.

      Изогнувшись, Мари-Доминик придвинулась ближе.

      – Я скажу тебе на ухо.

      Она потянулась к моему уху.

      – Я люблю…

      Я затаил дыхание. Какое эротическое признание трепещет на этих сладостных губах?

      – Нет, я обожаю…

      Да? Да?

      – …черную икру.

      Я долго не имел никакого представления о черной икре, знал только, что это символ богатства и роскоши. До отъезда в Европу я не только не пробовал черной икры – я ее даже не видел. И неудивительно: у нас любая еда, происхождение которой нельзя однозначно связать с овцой, коровой, свиньей или курицей, считается творением дьявола. Если бы мне предложили икру, вероятно, я повел бы себя как Том Хэнкс в фильме “Большой”. Двенадцатилетний мальчик, переселившийся в тело взрослого мужчины, сохраняет детское предубеждение против новых вкусов: впервые попробовав икру, он с отвращением ее выплевывает. Но ведь и Прусту она не понравилась. Есть удовольствия, которые не стоит тратить на молодых, но к ним не восприимчивых людей. Можно ли полюбить черную икру, не оценив куннилингус?

      Достижение половой зрелости меняет аппетиты. Выходит из опалы все горькое, соленое, острое. Оливки, устрицы