от горящего рядом племени.
Так, и что же делать? Непродуманная система! Тонкие свечи, расстояние небольшое.
Анна выпрямила все загогулины и теперь стояла, держа свои свечи пальцами. Может, соседние затушить? Нет, чужие свечки! За здравие горят!
Молодая женщина беспомощно оглянулась назад. Маша уже гуляла по залу среди верующих, несмотря на их косые взгляды и шёпот:
– Нельзя ходить во время службы…
Анна вернулась к своей проблеме. Огонь уже начал опасно полизывать рукав куртки.
«Может, оставлю как есть и уйду», – подумала она и сразу отмахнула эту идею.
Внизу под стойкой стояла пустая купель, накрытая материей, и лежали книги. Не хватало только пожар устроить.
Анна вздохнула. Ну значит, стоим ждём, пока догорят поставленные свечи. Всё смирились. Ждём.
Но внезапно впереди стоящая бабуля резко обернулась и оглядела молодую женщину. Ничего не говоря, пальцами затушила почти догоревшие свечки, собрала их со стойки, подхватила загогулины Анны, распрямила их, оплавила на огне и чётким движением установила каждую в держатель. Анна с восхищением следила за её действиями.
– Спасибо, – неуверенно произнесла она.
И тут очередной вопль матушки разбил всё волшебство момента. То ли на бабушку, то ли на ребёнка, но громогласная старушка вопила во все возможности голосовых связок:
– Нельзя себя так вести! Вы в церкви! Нельзя так!
«Зато от тебя оглохнуть можно», – подумала Анна.
В толпе появилась Маша, умирающая от смеха, схватила Анну за руку и потащила к выходу.
– Что случилось? – спросила та.
– Ничего!
– Ну правда?
– Да ничего! – смеялась Маша. – У матушки припадок вон, умрёт от злости, карга старая! На исповедь пойдёшь?
– А надо?
– Конечно! Что ж мы пришли тогда?
Молодые женщины остановились в притворе, где перед ликами икон теперь сидела добрая помощница матушки.
– И причаститься надо, – сказала Маша.
Она посмотрела в зал, послушала пение и кивнула:
– Вот как раз сейчас… Поберегись!
Один из священников вышел из алтаря и направился в притвор. Здесь, перед столом со свечками за упокой, располагалась небольшая ширма и, видимо, здесь причащали и исповедовали.
Толпа из среднего зала потянулась за святым отцом, как ниточкой привязанная. Сразу стало шумно, стали толкаться. Все на исповедь и причастие! Всем строем! Похоже, надо было торопиться, а то тело и кровь Христа остались в небольшом количестве и новые на склад пока не завезли.
– Ой, – Анне стало стыдно за такие мысли и она смущённо посмотрела на Машу, – знаешь о чём я подумала?
Та отмахнулась:
– Иди в очередь.
Анна вздохнула, толкаться не стала, встала где-то, не понятно где, где было место, и приготовилась ждать.
Ладан так витал в воздухе, и аромат погасших свечек приятно наполнял пространство. Иисус наверху сидел с распростёртыми объятиями, и со стороны казалось, что вся толпа пришла именно к нему.
– Мне