советовала. И это ещё не всё. Иногда бывает, ген перескакивает непонятным образом. То есть у чистых родителей может родиться нечистый ребёнок.
– Почему? Нелогично же.
– Жизнь вообще штука нелогичная. Наши предки не соизволили перед нами отчитаться, кто там с кем в прошлом грешил. И откуда вообще вся эта ерунда взялась. Поэтому мы проверяем всех, своих детей тоже.
– Стёпыч, а ты давно всю эту хрень знаешь? – Никита потёр ссадину на скуле.
Степан заметил его жест и, усмехнувшись, покрутил кольцо на пальце. Со слов мамы, это был подарок отца. С детства Степан носил его на шнурке на шее, и вот недавно кольцо стало ему впору. Тяжёлое, из твёрдого металла, и, как оказалось вчера вечером, его можно использовать в качестве кастета. Бодрствовать всю ночь парень, естественно, не смог: уснул сразу, как только голова коснулась подушки. Но Никита сдержал слово, и ночью никаких происшествий не было. Одно только это уже повысило уровень уважения Степана к Никите, поэтому он спокойно ответил ему:
– Нет. Я только летом узнал.
– Степан узнал действительно только летом. До сих пор я была хорошей матерью, но теперь вы все на равных, и поблажек ему, как учительскому сыночку, не будет. Да и вообще со своих спрос больше. Потому что мы знаем, как эти твари умеют убивать. Тяжело в учении, но не легче и в лечении, а иногда до него не доходит, просто не успевает дойти.
– Ну ладно, – Никита напустил на себя задумчивый вид. – А если эта тварь не собирается меня убить, или не хочет, или не может?
– Твари не ходят в белом! Всё остальное они могут, хотят и собираются. Увидел – убей. Наше правило: «меньше говоришь, дольше живёшь». Нашёлся мне, Иккинг[2], блин.
– Почему в белом? – Михаил, всё это время сидевший с открытым ртом, наконец обрёл дар речи.
– Это песня, дурак! – воскликнул Никита.
– Не совсем, у них другое зрение. Это всё будет на курсе обучения. Эльфы чисто белый цвет не видят. Механически белый цвет – это смешение всех цветов спектра. Так вот у них сетчатка такая, что они белый не воспринимают. Но это должен быть чистый белый. Хоть малейший оттенок – они его увидят. Такой цвет сложно синтезировать в быту. В промышленности – да. У нас стены и освещение в тюрьме для эльфов белого цвета. Химически его создали. Они сразу с ума сходить начинают. Думают, что ослепли. Они различают в десятки, в сотни раз больше оттенков, чем мы. И каждый из них имеет своё оригинальное название. То есть у них нет тёмно-красного и светло-красного, есть карус, ларус и врасек[3].
– Как в анекдоте – какого цвета помада[4]?
– Да-да. У эльфов вообще очень богатый язык. Там несколько миллионов слов используется. Люди с симбионтом-эльфом имеют способности к изучению языков. Они произносят звуки не только губами и языком. У них вся гортань задействована – носовое, горловое дыхание. Обалденно красиво говорят. А когда поют, как будто сирен слушаешь. Особенно девушки чистоголосые. Девушки-эльфы вообще чёрный цвет любят. Все