когда Таня изо всех сил ударила по двери плечом – с тихим скрипом раздражения, нежелания пускать, та открылась. Из тёмной комнаты потянуло запахом сырости.
Камень светился ярко, так, что обстановку стало видно на несколько метров вперёд. Картина предстала не из лучших… Прямо над её головой, в левом углу дверного проёма, свисала огромная паутина. Насколько девочка могла видеть, паутина нависала отовсюду: на потолке, во всех углах, на шкафах с книгами (кому пришло в голову хранить книги в таком сыром месте?). Выбора не было – Таня ступила в комнату и закрыла за собой дверь.
«Хорошо бы её подпереть чем-нибудь», – подумала она.
Предугадывая её желание, камень засветился так, что стало видно всё помещение. По-видимому, это был чей-то кабинет. В центре его стоял большой письменный стол, заваленный бумагами, а между ним и выходом, посреди комнаты, почему-то, (то, что надо!) стул. Таня подпёрла им дверь и огляделась. Невероятное зрелище предстало перед ней. Девочка недоумевала: если ближе к углам пыль и паутина заполняли собой, буквально, всё пространство, то в сердце комнаты, на письменном столе, было относительно чисто. Туда не осмелилась опуститься ни одна пылинка, там не свисали белые гирлянды паучьего изготовления. Всё это было до жути странно, но лучше уж оставаться в таком месте, чем с тем, кто, не раздумывая, убьёт её.
Таня, минуя шкафы, осматривая проходы меж ними, стараясь найти какой-нибудь запасной выход. Она подошла к столу, оставляя за собой цепочку следов на пыльном полу. На том тоже лежали какие-то потрепанные книги, старинные свитки и круглый медальон, девочка сначала приняла его за компас. На нём был вытеснен ворон с раскрытыми крыльями, из которых сыпались перья, а в средине упрощённо (по сравнению с остальной композицией) выцарапано большое глазное яблоко, чей зрачок был, как у змеи, вертикальным. Украшение было не больше её ладони, его же убранство было настолько проработано до самых мельчайших деталей, что и не верилось, что такое может существовать. Рядом с медальоном лежал толстый справочник, открытый на странице, где изображался точно такой же кулон. Видимо, он описывался там, надпись была на каком-то странном, наверное, древнем языке, так что Таня не смогла разобрать того, что там написано. Зато она полюбовалась завитками букв, выписанных с неподдельным мастерством. Человек, которому принадлежал этот кабинет, верно, был очень умным, раз разбирался в этом.
За столом стояло кремовое кресло. В противоположном двери углу кабинета и у стен разместились книжные шкафы. Некоторые корешки книг выглядели старыми и ветхими, другие же, блестели так, будто их купили только вчера, на некоторых оставались отпечатки пальцев (как, интересно, пыль умудрилась покрыть и вертикальные поверхности?), а другие, обделённые вниманием, казалось, зажили своей собственной жизнью в полумраке. Сразу за столом, чуть левее кресла, на что сначала не обратила внимания Таня, стоял громадный аквариум, в котором жили вовсе не рыбки. В нём сидел огромный, мохнатый паук. Хорошо, что Таня