удачно совпало, что класс, в который спешила директриса, соседствовал с шестым-Б, а по дороге их догнала учительница литературы, что вела урок у Тани, почему она, придя много после звонка, никуда не опоздала.
На четвёртой самой большой перемене все дети, по обычаю, шли в столовую на обед. Как только прозвенел звонок, сообщающий об окончании урока, подруги вышли из класса и, вместе со всеми остальными, направились в столовую. Даша продолжила восхищённый рассказ о рыжеволосом мальчике, Тимуре, и его толкованиях.
– А ещё, представляешь, он сказал Свете, отличнице из А-класса, – уточнила она для большего эффекта, – что она получит двойку на математике. Мы, конечно, посмеялись над ним, мол, Свет нашей науки и получит два? А оно сбылось, вот она только что двойку-то и получила. Это, получается, он, правда, умеет толковать сны? Ты как думаешь?
– Ага, обязательно, – подтвердила Таня с иронией, – а ещё он может летать и ходить по воде, не смеши мои подковы. Врёт он всё.
– Нет у тебя никаких подков, – надулась Даша, – а если врёт, то почему сбылось?
– С кем он сидит? – спросила Таня, заранее зная ответ и пытаясь показать Даше, на чём правильно расставлять акценты своего внимания.
– Со Светкой, – буркнула Даша, осознав, зачем задан этот вопрос, если она и так упоминала это раньше.
– Видишь, сидит он с ней, и двойку получила она, странное совпадение, тебе не кажется?
– Да ну тебя, – отмахнулась от неё девочка. В отличие от Тани, в свои двенадцать лет, Даша крепко верила в чудеса. И не разрешала никому разрушать свои иллюзии.
Почти дойдя до столовой, девочки, как назло, столкнулись со Светой и её компанией. Внешность девочки, совершенно не отвечающая её натуре, выглядела истинно солнечной. Её рыжие волосы, окружающие ангельское лицо, были не настолько насыщенными, как у женщины, с какой Таня до урока ходила за картами: чуть оранжевее русых. Они хотя и возвышались подругами Светы чуть ли не до идола, которому требовалось поклоняться, ничего настолько выдающегося собой не представляли. Глаза жёлтого цвета и ярко-коричневые веснушки всегда становились поводом для прозвищ. Подруги называли девочку «поцелованной солнцем», а все остальные – Свет нашей науки. По мнению же большинства, Света виделась невыносимой сплетницей и задавакой, несмотря на заработанный статус отличницы. Особое удовольствие ей доставляло подшучивание над «чокнутой Дашечкой», как она называла подругу Тани. Света была популярна, не то, чтобы положительно популярна, но из-за этого такие издевательства всегда происходили на публике: собрать ту для неё не было проблемой. Правда, только без присутствия Тани: она могла (и всегда делала это) дать отпор.
– О-о, – протянула Света, предвкушая первую в этом году стычку, – а вот и наша чокнутая Дашечка. – начала она, а её подруги засмеялись. Несмотря на злостный характер девочки, Даша старалась никогда не отзываться о ней негативно. Пусть становилась