озаряя всё и всех своим присутствием, а вот Соне почему-то приходилось.
– Между прочим, твоё имя тоже начинается на, А-ах, – зевнула Соня, кутаясь в свою огромную и мягкую, словно облако в детских мультфильмах, кофту, выглядевшую необъятной. Впрочем, как и вся остальная её одежда: на два, три, а то и четыре, размера больше от тех, что ей подходили. Закончив зевать (долгое и важное занятие), Соня выдохнула не менее длинное: – «Э-с»!
– Да, знаю я, знаю: тогда была наша смена, – согласилась Саша, оторвав свои жёлто-зелёные глаза от блокнота и смерив недовольным взглядом Соню. Хотела бы она заглянуть в её глаза необычайно яркого цвета морской волны, но они оставались закрытыми. Поэтому девочке удалось полюбоваться только синими мешками, великодушно поселившимися навеки на веки под глазами Сони. – И вообще, – громче добавила она, постоянно засыпающей подруге, – ты мешаешь мне писа́ть, скоро солнце взойдёт, держи фонарь ровнее, темно ведь!
– И, и… апчхи! Зачем тебе это? – поинтересовалась Соня, приоткрыв на мгновение один глаз, чтобы понять, куда ей нужно направить свет фонаря.
Она тут же зажмурилась обратно, наслаждаясь жизнью в своей голубо-белой пижаме, как обычно выражалась о её одежде директриса.
– Ка-ак заче-эм? – протянула Саша, чуть, по привычке, не укусив колпачок ручки. Вовремя заметив за собой это (она пыталась избавиться от такого ритуала размышления), девочка ретировалась. – Я что тебе… – ясная догадка посетила её ум в этот момент, почему она, прищурившись, вымолвила: – а-а, ты что спала?
– Нет-нет, я всё помню, – возразила Соня, прикрывая рот ладошкой, чтобы в очередной раз зевнуть, отодвинув миг, когда она могла бы окунуться в царство Морфея.
– Спала, спала, эх ты, одним словом – Соня!
Девочки засмеялись. Соня, как ни странно, не считала свою дружбу с Сашей обременительной. Пусть та ярко одевалась, заставляя её порой щуриться от переизбытка цвета. Пусть никогда не давала поспать по утрам, вечно находя, чем им заняться. Непонятно, разумеется, откуда она брала эти дела, особенно когда всё, казалось, было переделано по сотне раз. Унывать по таким пустякам – не дело Саши. Пусть была выше на полголовы, что становилось особо неприятным в моменты, когда та замирала напротив лучей света, и девочке приходилось смотреть и на них, поднимая лицо к лицу подруги. Однако, занимая такую важную (наверное, наибольшую) роль в её жизни, Саша умудрялась всегда избегать конфликтов, особенно если это были споры о сне и частой «ты меня совсем не слушаешь» теме.
– А кто сегодня дежурит? – всполошилась Саша, вспомнив о механизме облака из-за разговора о дежурстве. – Соня, ты что спишь? Соня? Соня! Вставай! – выкрикнула привычные слова Саша, без злости или раздражения, лишь для того, чтобы привлечь её внимание.
– Что? – в это время она зевнула, и получилось, как: «Что-о-о?»
– Говорю: «кто дежурный на механизме облака?»
– Не знаю, –