это.
– Тормозни, осмотримся, – дал я Ольге знак выметаться из кабины.
– Может, не стоит? – поёжился Павлов.
– Сиди тут. Не глуши мотор. Станислав, – обратился я, выбравшись наружу, к обитателю кузова, – прикрывай, и…
– Не беспокойся, попытается свалить – пристрелю, – предвосхитил он мою просьбу и, стукнув кулаком в заднее стекло добавил: – Шутка.
Хижина, по-видимому, выполняла функцию сторожки. Вот только сторожей поблизости не наблюдалось. Дверь была распахнута, ставни выломаны, внутри ни огонька, рядом на погнутой железной штанге болтался набатный колокол с вырванным языком.
Судя по толстому нетронутому слою земли на порогах, сторожку оставили далеко не вчера. Внутри пахло плесенью и сушёным зверобоем, веники которого висели на верёвке вдоль печи. Нехитрая мебель была перевёрнута, будто оказалась в эпицентре яростной схватки, пол усеяли осколки кухонной утвари.
– Кто-то тут дал бой, – тронул я пальцем бурые мазки на холодном белёном кирпиче. – Только вот кому?
– Следов от пуль нет, – заметила Оля, – гильз тоже.
– А драка была славная, – указал я на тёмные пятна, испещрившие пол, стены, мебель и даже потолок местами. – Как считаешь?
– Считаю, надо убираться отсюда поскорее. Село в пяти минутах езды, там и поспрашиваешь, если такой любопытный.
– Неужто это та бесстрашная, сующая всюду свой нос непоседа, которую я когда-то привёз из глухого таёжного края?
– Не время для шуток, Кол. Ты знаешь, я разное дерьмо костями чую, и сейчас тот самый случай.
Это да, чутьё у Ольги и впрямь звериное. Такую врасплох не возьмёшь. Есть люди, которые ощущают взгляд в спину, есть те, кто по глазам шулера прочитает его карты, а Ольга… Она не раз опережала смерть, чуя дуновение от опускающейся на свою шею косы. Да и на мою тоже.
– Ладно, уходим.
– Ну, что там? – почти шёпотом спросил Павлов, как только мы вернулись к машине.
– В сторожке-то? Сторож, – ответил я, пристроив седалище на успевшее остыть кресло. – Повсюду.
– Не понял.
– Кто-то с ним здорово порезвился, раскрасил бедолагой избушку.
– Ритуальное убийство? – на полном серьёзе спросил лейтенант.
– Точно, – предпочёл я избежать долгих и мучительных пояснений. – Езжай уже.
– Час от часу не легче, – дал Павлов по газам.
Вдалеке, за полем, виднелись тусклые огни, но их было подозрительно мало для такого крупного села. Да и поле выглядело странновато, щедро утыканное свекольной ботвой в конце октября. Могло показаться, что Кадом вымер, если бы не струйки дыма, тянущиеся из печных труб. Безлюдная улица, освещаемая вот-вот затухнущим масляным фонарём, чёрные дома с плотно затворёнными ставнями, и настораживающая противоестественная тишина окружили наш медленно катящийся на нейтралке, с выключенными фарами, грузовик.
– Тормози, – засёк я какое-то