из полицейских, пока второй вызывал машину и называл координаты места.
Юноша угрюмо молчал.
Заметив взгляд замершей на месте Тамары, полицейский почему-то решил объяснить:
– «Звезду Народов» распилить хотел. На металлолом сдать, небось? – спросил он угрожающе у задержанного.
Тот весь скукожился.
– Не распилить, а сломать, – сказал он тихо.
Тамара решила, что ей больше нечего здесь делать, и свой законный долг она выполнила. Она осторожно прошла мимо полицейских и пойманного парня, заслышав часть их диалога:
– Тыщу раз вам повторял…
– Правду говори! Зачем ломал?!
– Захотелось.
– Штраф захотелось платить? Или в СИЗО загрести?!
– Хотел сломать её. А не её – так что-то другое сломал бы. Я хотел бы сломать что-то красивое.
Последняя его фраза надолго засела в голове у Тамары, но та не посмела ни обернуться, ни тем более препятствовать полицейским. У неё было мало опыта общения с правоохранителями, и совсем не хотелось увеличивать этот опыт.
Именно такой была Тамарина первая встреча с Ромкой Твариным, который – среди всех, кто его знал, – носил простую и неблагозвучную кличку Тварь, являющуюся синтезом его фамилии и характера. Конечно имя и кличку его Тамара узнала позже, не говоря уже о характере, но нам обо всём следует рассказать по порядку, и обо всём – в своё время.
В понедельник, освободившись от уроков, Тамара с портфелем на спине зашагала не домой, как обычно, а к остановке. Агату в этот день она в школе не встретила, и не готова была её встретить, потому что не была наверняка уверена, что её ждёт в «Стаккато». Для начала нужно было самой съездить и убедиться.
На припасённую мелочь она доехала до Сухоложской, где располагался «Стаккато» и, легко вспомнив дорогу к нему, быстро нашла почти закрывшийся театральный клуб.
На улице дул холодный осенний ветер, и было мёрзло, а внутри, между дверями, – тепло. Сделав глубокий вдох – раз двери открыты, значит, Света держит слово и помещение ещё не опечатали, – Тамара вошла в общий зал.
Наверное, он назывался общим?
– Я бы точно выступал против режима, – с причудливо-серьёзным лицом говорил высокий молодой человек с длинными (но не очень длинными) волосами и в очках, приложив одну руку ко рту, а локоть её уперев в собственное согнутое колено. Парень этот сидел на «скелете» тахты, который Тамара заметила ещё в прошлый раз. – Я был бы революционер.
Он говорил спокойно и мечтательно. С таким спокойствием, будто знал, что мечты его не сбудутся, и высказывал их просто так. Чтобы все знали, что в его голове.
– Ага, попробуй выступи – и тебя прищучили бы! – хмыкнув, осадил его другой парень, ниже его ростом, но шире в плечах, и с волосами покороче. И нос, и подбородок его были квадратными, а волосы на голове – того же цвета, что у его собеседника. – Какой ты всё-таки глупый, Костя Соломин!
«Почему он зовёт его по имени и фамилии?» – первым делом подумала Тамара,