ну правда, капитан, приходилось же брать в рейс гидов?
Матвей лишь неопределённо кивнул.
– Скрытые мутанты, – вдруг решил продемонстрировать свою осведомлённость Фёдор. – Ну, это… облучённые.
– Я слышал, что они вообще вроде как… существа тумана, – мрачно заметил этот бесцветный «кто-то».
– А укушенный… ну, как вампир, сам может становиться скремлином, – подхватил зыбкую тему один из гребцов. Густая борода и лихо повязанная узлом на затылок яркая косынка придавали ему сходство с китобоем или пиратом из старинных книжек, что Фёдор увлечённо проглатывал ещё в гимназической библиотеке. – Ну, если это зверушка. А люди умирают страшной мучительной смертью, вот. Или… меняются, какими-то странными становятся, неуютно им.
– Или уходят в туман, – ещё более мрачно добавил бесцветный.
– Дурни вы! – рассмеялся Матвей Кальян. – Вон там гид сидит, в их зале-то, щас услышит. – Он наклонился и быстро заговорил вполголоса, хотя взгляд его оставался весёлым. – Я слышал, они с гидами дружат, скремлины. Они им, гидам, выходит, как глаза. Позволяют много чего видеть.
– Чего?!
– Того. Опасность, вот. Мерзость всякую и жуть тумана, которую просто так, обычными глазами не увидеть. Так я слышал.
– А про укус? – не отставал альбинос. – Все говорят, что страшнее ничего нет.
– Да не знаю я толком, – отмахнулся Кальян. – Слышал только, что просто так скремлины никогда не кусают. В смысле, пока он обычный. Зверушка и зверушка. А вот когда переменится…
В зале дали музыку. Как и положено, праздник открывал вальс «Синие волны», играл оркестр местной артели, входящей в общую гильдию гребцов. Порой, бывало, дядя Сливень, оставив работу на сподручных, сам присоединялся к музыкантам и дудел в рожок. Но сегодня такого не произойдёт – уж больно много народу стало собираться, и работы будет по горло. А Вероника всё не шла.
Спустя час в трактире стало не протолкнуться. На террасе собирались те, кого на канале именовали «золотой молодёжью»: всё сплошь купеческие детки да ещё детки высоких чинов водной полиции.
– Конечно, девки у вас в Дубне что ни есть красавицы, – не унимался болтливый альбинос. – Всех самых видных женихов у нас поуводили.
– Да ладно тебе, – добродушно отозвался здоровяк Матвей Кальян.
– А что ладно? Вон, дочка Щедрина, говорят, за самого сына главы полиции собралась. Да и Самсоновы с купчишками вот-вот породнятся. Самые красивые женщины у вас.
Кальян ухмыльнулся. А Фёдор заставил себя не услышать последней фразы. Может, просто совпадение, к тому же у Вероники была сестра на выданье. Только заказанный им столик вдруг показался Фёдору одиноким и заброшенным. На террасе действительно столпилось очень много народу, мест на всех не хватало, и дядя Сливень уже два раза приносил и уносил ведёрко, где охлаждалась огромная бутыль лучшего сидра.
И, конечно, никто не обратил внимания, как в зале появилась клетка с кроликом, почему-то установленная