пугающим именем «Хардов». Он действительно улыбался.
– Ваши рекомендации я получил от Тихона. Мне нужен капитан для одного… деликатного дельца. Выходим сегодня ночью.
– Ночью?! – испуганно воскликнул Фёдор.
Незнакомец даже не взглянул на него. Он смотрел только на лицо здоровяка, прямо, открыто и с каким-то неведомым Фёдору не грубым, но настойчивым нажимом.
– Точнее, через полтора часа. Ну, что скажешь?
Кальян первым отвёл глаза, и этот настойчивый жар, чувствующийся во взгляде незнакомца в плаще, развеялся.
– Тихона я… сильно уважаю. – Голос здоровяка постепенно выровнялся.
«Кто же ты такой, – вдруг подумал Фёдор о незнакомце, – гипнотизёр? Батя всегда говорил, что гиды опасны, но…» Внезапно снова нахлынуло это странное чувство-видение, что посетило его во время стычки в трактире, и голос, очень похожий на отцовский, успокаивающе прошептал: «Всё хорошо». Заняло всё это не больше одного мгновения. «Да что же это?» – подумал Фёдор и услышал голос Матвея:
– Тихона – да. Но могу ли я вам доверять?
– А ты спроси сам себя! – Эта настойчивая жаркая волна вновь повисла между ними и тут же развеялась. В следующую секунду Матвей как-то по-детски сконфуженно разулыбался и затряс головой.
– Ведь ты такой же бродяга, как и я… Так, братишка?!
– Это да, – согласился человек в плаще, – но вопрос твой верный. Времена нынче тёмные. Знать надо, кто перед тобой. – И Фёдор увидел, что тот протягивает какой-то конверт грубой кожи. – Вот мои рекомендации от Тихона.
Матвей бросил взгляд на конверт, его рука поднялась, да так и застыла.
– Это теперь подождёт, – доверительно отмахнулся он. – Но обязательно ознакомлюсь, если договоримся.
Фёдор, широко распахнув глаза, жадно наблюдал за ритуалом: ведь речь явно шла не просто о контрабанде, а о крупной контрабанде. И та лёгкость и быстрота, с которыми были сняты все сомнения и недоверие, восхитили и озадачили Фёдора. «Кто же ты такой на самом деле?» – снова подумал юноша о Хардове.
– Обязательно ознакомлюсь, – заверяя, повторил Кальян. – Куда надо идти?
– По каналу, – просто сказал Хардов. А потом в его голосе мелькнула сталь. – До самого конца.
Кальян вскинул брови.
– За Дмитров, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он, – как я понимаю, даже за Яхрому.
Хардов теперь промолчал.
– Так… – удивлённо протянул Кальян. – Значит, до Икши? Но я не знаю, как там со створками шлюзов…
И снова незнакомец – а ведь он именно и был для них незнакомцем, невзирая на все ритуалы и на то, что он представился каким-то нелепым, тяжёлым и пугающим именем Хардов, – промолчал.
– Что, ещё дальше? – недоверчиво спросил Кальян и вдруг мрачно усмехнулся. – Ну, не Пироговское же речное братство?!
Ответа не последовало.
– Но ведь там… – Голос Матвея осёкся. Здоровяк, видимо, впервые почувствовал себя не в своей тарелке.
– Возможно, ещё дальше, – наконец сказал Хардов. – Не скрою, это очень опасно.