себе кого-то, кого пока не показал ни разу, то скорее всего они встречаются хм… меньше шести лет. Полгода? Может год? Забавно, что на ней он планирует жениться так быстро. Зачем тогда попытки забрать у меня дочь? Он её не сможет забрать, но я даже помыслить не могла, к чему ведут его действия.
– Ало, слышишь меня? – вернула меня из очередной прострации подруга, – ты сегодня спишь, что ли? До тебя не докричаться.
– Да, прости, – автоматически ответила я, – плохо спала.
– Ты же не работаешь? Чем тогда занимаешься целыми днями? Спала бы и спала с Соней, – она усмехнулась.
Я промолчала.
– Как дела с деньгами, кстати? На прошлой неделе всё разрулила? Вы со своим Никитой, конечно, странные – никто не работает, денег нет, а вы продолжаете дома сидеть.
Я вспомнила, что на прошлой неделе как раз хотела занять у неё денег. У неё была другая беда – она работала, но денег не было так же, как и у нас.
– Никита забрал у меня половину оставшихся детских, – вновь поджала губы я, вспоминая этот момент.
Обещал вернуть, но как обычно плевать хотел на мои вопросы вчера и сегодня. Но это были уже привычные проблемы.
– М-да, – недовольным тоном сказала она, – ну ничего, придумаешь что-нибудь. У тебя в конце концов сколько? Четыреста тысяч ещё осталось? Могли бы ипотеку взять на них.
Я тяжело выдохнула.
– Их тоже нет, Карин.
Она с минуту молчала, а после спросила:
– Он же не мог вывести их и потратить не на ребенка?
– Мог, – она была первой, кому я решила рассказать, – Шанхай помог «приобрести» на эти деньги какой-то очень странный дом на краю города, заброшенный. А через договор вывести деньги и потратить их. Никита очень хотел машину, – моя щека дернулась, – помнишь ту историю с аварией? Я тебе не рассказывала, но это была его машина. И она требует ремонта. А на него у нас денег нет. Он её даже с прошлого двора перегонять не стал. Так там и стоит под снегом. Если её ещё не разобрали и не унесли.
Вновь минута молчания.
– А продать что осталось? – поинтересовалась она.
– Не разрешает, – ответила я, – начинает кричать, что я у него и так всё последнее забрала. Могла бы и это хоть оставить.
Она хмыкнула.
– Ну так-то да: он же до этого по впискам бегал, а тут ты с дочерью, – я не смогла разобрать её тон.
Но предположила, что он ироничный.
– Он и сейчас по ним бегает с братом, – сдала всех я, – или устраивает что-то подобное у нас.
Она решила сменить тему на другую, не став портить мне настроение ещё сильнее:
– Я вчера, кстати, купила себе то самое платье, о котором так долго говорила, помнишь?
– Красное? – улыбнулась я, – оно тебе очень шло. Я помню.
***
Конец дня принес совсем уж неприятные эмоции – к нам вновь пришёл брат Никиты, от наглой ухмылки которого у меня вновь в ужасе забилось сердце. Как назло, сам муж сегодня был мрачнее обычного, потому что не выспался из-за всхлипов Сонечки, у которой в свою очередь крутило животик.