вдоль неё белые стволы берёз, но на мураву, слегка припорошённую пылью, то на собственные ботиночки с криво завязанными шнурками – я торопилась на зов отца, завязала кое-как и не успела поправить. Мы ещё не дошли до тракта, когда за спиной послышался цокот копыт.
Барон довольно резко оттянул меня за локоть на обочину. Мера оказалась излишней, кучер остановил карету чуть раньше, нам пришлось немного вернуться. Коренастый молодой мужчина в рубахе из серого льна и штанах из прочной холстины соскочил с козел, раскрыл дверцу кареты и опустил подножку. На обтянутом замшей диванчике в обнимку с плетёным кузовком сидела насмерть перепуганная Ланфа. Увидев горбунью, барон хмыкнул.
– Я предлагал в багаж положить. Не даёт! – оправдывался кучер.
– Пусть, – разрешил Кофр, – нам недолго ехать. Остановишь у поворота на озеро.
– Как прикажете, ваша милость.
Усевшись рядом с гувернанткой, я мельком взглянула на расположившегося напротив жениха. Он уже не выглядел удручённым, спокойное немного усталое лицо сохраняло сосредоточенное выражение. Очень хотелось проникнуть в мысли Циантина Кофра. Остановка у озера меня пугала. Зачем? Барон всем говорил, что спешит домой. Ехать долго, к чему лишние задержки? Или он задумал поплавать? Я прежде не имела знакомых, живущих на берегу моря, но от тех, кто совершал путешествия в те места слышала, что ни озёра наши, ни реки ни в какое сравнение не идут с морской водой. Но не топить же он меня собрался? Плавала я плохо, и собственное предположение ввело в ступор. Я неосознанно вцепилась в руку Ланфы, и никакая сила в мире не могла бы отодрать меня от служанки.
– Госпожа, – шепнула горбунья, уловив дрожь в моих пальцах, – я не дам вас в обиду.
Кофр очнулся от задумчивости и посмотрел прямо на Ланфу:
– Ты любишь Романту?
– А… – таращилась на барона девушка, – что?
– Не хочешь её смерти?
– Смерти? – голос Ланфы дрогнул. – Так, значит, это правда?
Кофр пропустил её вопрос мимо ушей и начал объяснять:
– Я доверю тебе тайну, от того как ты сохранишь её, зависит жизнь твоей госпожи.
– А меня, – вздрогнула я, – не просветите?
– Разумеется, расскажу вам обеим, – барон и выжидающе посмотрел на горбунью, та кивнула, прижав руку к груди. Кофр, немного помолчав, чем довёл меня уже до крупной дрожи по всему телу, продолжил объяснения: – Никто не должен знать, что Романта станет моей женой. Для слуг, родственников и гостей она – двоюродная племянница, приехавшая для обучения.
– Значит, свадьбы не будет? – с надеждой спросила я.
– Таинство проведём в отдалённом храме, со священником я договорюсь, он будет молчать. – Барон свёл брови к переносице, всё ещё глядя на Ланфу. – Обещаешь помалкивать?
– А как госпоже может навредить…
– Тебе знать необязательно, – резко оборвал её Кофр, – я нанял тебя на работу, будь добра исполнять то, о чём прошу, без лишних вопросов.
– Слушаюсь,