крайней мере, огонь поутих. Больше никому в деревне не угрожала опасность.
Но разве это имело значение, когда родители погибли?
Их имущество, их кузница, все, что у них имелось… пропало.
Обнимая сестер, Элора могла думать только об одном. Она была самой старшей. Их отец больше не мог их защищать. Теперь ее работа заключалась в том, чтобы присматривать за ними.
Письмо от мистера Мерсера, выглядывающее из-под корсета, казалось, обжигало ее кожу. Только одно могло их спасти.
Глава 5
Другие жители деревни прибыли вскоре после Элоры и ее сестер.
Они отстранили их друг от друга и предложили свежие носовые платки. Миссис Рольф помогла Элоре смахнуть сажу с юбки. Все выражали соболезнования.
Никто не сказал ей этого в лицо, но Элора слышала, как несколько человек говорили о том, как ей повезло, что она уже договорилась о браке. Будто она и ее сестры тоже погибли бы, если бы не мистер Мерсер.
С наступлением вечера миссис Рольф провела осиротевших сестер в свободную комнату в своем доме. Она пожелала им приятных снов, что было совершенно бесполезно. Наверняка этой ночью они вообще не смогут уснуть. Или вообще никогда.
Боль пронзила грудь Элоры, когда она расчесывала спутанные волосы Грейс. Может, дело было в освещении, но теперь волосы сестры казались темнее. Красные оттенки, которые обычно виднелись в прядях, стали… почти тусклыми.
Хлоя сидела на углу кровати, снимая и снова надевая один и тот же носок, и глядя в никуда.
Откашлявшись, Элора попыталась заговорить. Ее голос звучал странно. Он был отрывистым, жестким, еще немного и надломится.
– Разве ты не говорила, что нашла в развалинах записку, Хлоя? Что там написано?
Хлоя вздрогнула, после чего едва заметно пожала плечами.
– Пустяки. В ней говорилась какая-то чепуха о том, что пожар был местью за смерть тролля. Должно быть, это одна из поэм в моей коллекции. – При упоминании о своих стихах она вздрогнула еще сильнее, чем раньше.
Теперь все поэмы исчезли. Остался только пепел. Как и от книги рисунков Элоры. У нее не осталось даже рисунка рыцаря, которым она так восхищалась. И старой одежды отца.
Все пропало.
Грейс подтянула колени к груди и бросила на старшую сестру испытующий взгляд.
– Я не должна грустить, что моя арфа уничтожена, верно? Мы потеряли отца и мать. – Ее подбородок задрожал, когда она выдавила из себя последние слова. – Арфа не должна иметь значения.
Первой расплакалась Хлоя. Она свернулась калачиком в углу кровати и крепко сжала в кулаке прядь светлых волос.
– Мне нужны мои поэмы. – Ее рыдания сотрясали кровать. – Мне потребовались годы, чтобы собрать эту коллекцию, и… – ее глаза расширились, когда она посмотрела на своих сестер. Девушка поджала губы точно так же, как их мать чуть раньше днем. Хлоя зарылась лицом в одеяло, так что ее слова были едва слышны. – Я даже написала несколько собственных поэм. Отец всегда поощрял это, особенно мои стихи о Фейрии. Я никогда никому их не читала, потому что