у малого числа поселян встречается. Например, у твоего отца Бориса и бабки Марии есть родимые пятна, но на чистого Осетра они не тянут. Тот, значит, у кого Осётр в чистом виде изображен, считается отмеченным Богом. Еще в стародавние времена, значит, знак сей по наследству переходил из поколения в поколение, но не у всех на чистого Осетра схожий.
Поп оголил руку и показал родимое пятно, очень похожее на мое.
– Я тебе всего о знаке Осетра, пока ты не достиг зрелых лет, рассказать не смею. Да тебе и не нужно, значит, раннее знание сие обретать. Придет время, тогда расскажу. Твой отец, значит, сказал мне, что ты будешь сюда каждое лето приезжать, чтобы, значит, сил набираться. Но мне невдомек было, не пришло на ум, значит, что он имел в виду то, что Осётр наберет мощь в родной стихии и станет, значит, тебя вести по жизни, – тут поп опомнился и прикрыл рот рукой. – Всё, молчу! Молчу! Ты в воскресенье, Мишанька, приходи в церковь. Нам для крестного хода к Волге-матушке нужен третий с чистым Осетром. Михеич-то у нас помер на Пасху. Станем мы просить у Волги-матушки хорошей путины5 и удачи. А сейчас иди с Богом! – сказал он и перекрестил меня. – А я помолюсь да чарочку, значит, перцовочки пригублю на радостях, – сообщил батюшка, облизнув губы и облагородив воздух легким запахом перегара.
В год моего шестнадцатилетия отец Захарий отдал Богу душу и, несмотря на то, что я каждое лето проводил в Осетровке, так и не просветил меня, какой силой обладает родимое пятно. Однако в рыбной ловле мне действительно везло.
– Мишка-хранцуз рыбу в колодце поймать сможет, удачливый дюже чертяка! Ему чистый Осётр помогает, не иначе, – гутарили селяне.
***
Лишь спустя несколько лет, когда Осётр первый раз спас меня от неминуемой смерти, я оценил силу и возможности моей Царь-рыбы. Случилось всё в Афганистане…
Не прошло и двух недель после прибытия из учебки в разведроту, как меня взяли на первое боевое задание в составе небольшой группы. Вчетвером мы осторожно пробирались по горной тропе. Я очень нервничал и боялся подвести товарищей, и вдруг такая напасть: у меня нестерпимо зачесалось и начало нагреваться родимое пятно, а уже через мгновение Осётр так горел, словно его ошпарили.
– Гросс, Мишка, что за чёрт? Ты чего в меня вцепился? Ну-ка, отпусти! Крыша, что ли, от страха поехала? – раздался голос моего сержанта после того, как мне пришлось его резко остановить, схватив сзади за ремень.
Нам оставалось несколько метров до выхода из-за каменной гряды на открытую местность, и я сам не знаю почему, зашептал:
– Там опасность, опасность!
В этот момент у меня в голове всплыли слова батюшки Захария о том, что придет время, и Осётрик даст о себе знать.
– Салага, не дрейфь! Первый раз все трясутся. Здесь наша территория, плюс рядом расположение роты капитана Репина, – сказал сержант и похлопал меня по плечу. – Давай, двигай!
– Там опасность, опасность! Точно говорю! – настаивал я.
– Ладно,