и внизу, у основания замка, бурлили волны. С левой стороны, в отдалении, над черепичными крышами высился огромный роскошный дворец – должно быть, это был дворец самого короля Ризенгроса, который имел статус сюзерена для своих вассалов – всех знатных дворян и феодалов Срединных Землей. Естественно, само понятие «король» в Ризенгросе больше означало положение в обществе людей, а не реальную власть.
Вдруг в дверь постучали, и Клерви пошел открывать дверь. В комнату вбежал карлик с подносом на руках.
– Ваша трапеза, – проговорил карлик, кладя поднос на столик.
Затем он взял с подноса кувшин с горячей водой и наполнил им тазик, стоявший на табурете. Рядом он положил белое полотенце и мыло.
– Спасибо, – только и сумел вымолвить Клерви, прежде чем карлик исчез за дверью.
Клерви был изумлен таким щедрым и добрым отношением. Недолго думая, он принялся за еду. Еда была прекрасной – свежий салат, жареное мясо, ароматный хлеб, будто только что из печи. В графине было красное вино, такое вкусное, какого Клерви никогда еще в своей жизни не пробовал. От вина у него немного затуманился разум, и его начало клонить ко сну. Помывшись, он присел на кровать, твердо уверенный, что не позволит себе здесь уснуть. Но не тут то было – через пару минут он уже забылся сном.
Когда Клерви проснулся, он увидел, что белый волшебник Ганимед сидит напротив него в кресле и внимательно изучает его. Клерви тут же вскочил, неловко задев полог кровати.
– Прости, Клерви, что напугал тебя, – извинился маг, – мне не хотелось будить тебя.
– Эмм… П-Простите меня… Я… Я немного вздремнул, – заикаясь, выдавил молодой человек.
– Это хорошо, – улыбнулся Ганимед, – я рад, что ты отдохнул. Все-таки путешествия с помощью магии тебе в новинку. Сон необходим тебе.
В то время, когда прибывший гость отдыхал, Ганимед осмысливал свое впечатление от молодого человека. Он почувствовал в своем сознании, сознании сильного волшебника, что Клерви не простой человек. И Клерви ему понравился – он понял, что он добр, смел и честен.
– Кто были твои родители, Клерви? – спросил Ганимед, не сводя проницательных глаз с молодого человека.
– Я… Я не знаю, – смущенно ответил Клерви. Потом, будто спохватившись, вытащил из-под сорочки медальон и открыл его: – вот, это моя мать, – он показал портрет женщины в раскрытом медальоне магу.
Ганимед внимательно посмотрел на портрет. Он пытался мысленно проникнуть в прошлое, увидеть эту женщину и ее жизнь.
– Я вырос в приюте в Половрике, – словно в оправдание, сказал Клерви.
– Хорошо, хорошо, – промолвил Ганимед, пребывая в глубокой задумчивости.
Клерви сидел на кровати напротив мага, сложив руки на коленях.
– Как давно ты стал видеть странные сны? – через некоторое время спросил он.
– Я не знаю… Я думаю, я всегда их видел, –