башни. В темноте внизу ничего не было видно. Моросил дождь; Клерви чувствовал мелкие холодные капельки, приносимые порывами ветра. Пол был украшен цветочной мозаикой, такой же как в Ризенгросе, но меньше и более блеклой, насколько можно было рассмотреть в темноте.
Внезапно до слуха путников донеслись шаги по лестнице, и через секунду открылся деревянный люк в полу, и пространство осветил огонь факела. Из проема в полу, за пределами волшебной цветочной мозаики, вышла женщина в скромном светлом платье, поверх которого был накинут белый плащ.
– Как же я рада вас видеть, – с этими словами она обняла поочередно Энрида и Ганимеда.
– Иоланта, это ясновидящий Клерви из Половрика, и Никанор, воин-скальд, – представил Ганимед девушке своих путников, – мои друзья, позвольте вам представить волшебницу моего ордена, мою ученицу Иоланту.
Клерви с интересом оглядел белую волшебницу. Видимо, она была волшебницей высшего ранга, раз была ученицей Ганимеда. У нее были распущенные завивающиеся каштановые волосы, синие глаза, коричневые веснушки на скулах, женственная фигура. Сложно было сказать, сколько ей лет. Выглядела она очень мило и весьма привлекательно. Клерви не знал, что ее бабушка была эльфом – однако в ее внешности не было ничего, что напоминало бы об эльфийской расе, кроме разве что высокого роста. Иоланта обвела Клерви и Никанора внимательным взглядом, задержавшись на глазах Клерви. Ей было интересно, и она хотела узнать молодого предсказателя. Но Клерви не выдержал ее прямого взгляда и отвел глаза. Она слегка улыбнулась и жестом увлекла путников за собой на винтовую лестницу.
Факелы горели на стенах мягким оранжевым светом, и от них на каменный пол ложились длинные тени. Они так долго спускались по лестнице, закрученной по спирали, что у Клерви закружилась голова. Наконец они вышли в широкий коридор, по стенам которого тоже горели факелы. На полу лежала ковровая дорожка. У Клерви не было сомнений, что они оказались в замке.
– Я приказала подготовить вам покои, чтобы вы могли отдохнуть перед путешествием, – звонким голосом говорила Иоланта, – однако я думала, вас будет двое, Ганимед.
Клерви чувствовал непонятную слабость – возможно, после перенесенных волшебных чар – и плелся сзади всех. Никанор часто оглядывался на него, поджидал, когда тот начинал запаздывать.
– Клерви… – начал скальд, и Клерви поднял на него взгляд, – все хотел спросить. Что у тебя за медальон висит на шее?
– Это медальон моей матери, – ответил Клерви, – там внутри ее портрет, – и он открыл медальон и показал изображение молодой женщины Никанору.
– А что с ней стало?
– Я не знаю. Я вырос в приюте.
Никанор молча посмотрел в лицо Клерви.
– Ммм… Понятно. Прости.
– Ничего… А кто твои родители?
Никанор ответил не сразу, он немного замялся.
– Я