же пришлось отправиться за стариком в сторону винного погреба, который спешно переделали под место, которое должно было стать местом заточения.
– А я, пожалуй, перед отъездом, не откажусь от вашего чудного жаркого, донья Кларисса, – сказал Кинтера, когда где-то внизу подвала загремели ключи замка.
Пленница невесело усмехнулась, оглядывая прохладный, но сухой подвал, который освещался дневным светом из крохотного окошка под самым потолком. В его проёме сидела кошка, щуря на непрошенную гостью сонные глаза.
Женщина села на кровать и взглянула на единственную собеседницу:
– По сравнению с тюрьмой Санта-Фе это место даже… не самое дурное на свете. Здравствуйте, сеньорита кошка, давайте знакомиться. Меня зовут – Ирэне. И хотела бы я понять, что тут делаю…
Как узница не ломала голову, не могла взять в толк, почему судья, всю дорогу пугая рассказами о палаче Буэнос-Айреса, развернулся и привез её в самое обычное поместье. Женщина не удивилась бы, если бы он решил скоротать с ней время. Но он вёз её сюда в клетке для скота, как пленницу. Всё это наводило на тревожные мысли.
Глава 2. Неделей ранее
Семь дней назад в Санта-Фе дон Гарсиа сидел у окна в небольшом, но добротном доме, находящемся недалеко от деревянного причала. В руках его был кожаный кошелёк, из которого он высыпал на стол небольшую кучку серебряных реалов[12]. Одна из монет покатилась по столу, и судья поймал её ладонью у самого края. Он прижал металлический кружок к столешнице, подвинул его в общую кучу и внимательно стал пересчитывать деньги. Высокий, плотный человек в полинявшем камзоле, стоящий рядом со столом, напряженно следил за этим действием.
– Отвиль, мне кажется, или тут не достает десяти реалов? – судья приподнял левую бровь и чуть поджал губы.
– Всё, что есть, дон Гарсиа. Сейчас не очень судоходное время на реке, – буркнул его собеседник. – Иезуиты[13] уже опасаются так просто свои суда гнать из Парагвая.
– Я понимаю, – почти ласково произнес Кинтера, сгребая деньги обратно в кошелёк. – Может, ваши люди плохо работают? Вы же помните о наших договоренностях? Я закрываю глаза на то, что вы тут, на реке, пиратствуете. Но вы же понимаете, что в наше время услуга идёт за услугу? Мне кажется, кто-то начал… жадничать?
Судья перевёл скучающий взгляд на огромную в своей полноводности мутную реку, на которой покачивались рыбачьи лодки.
– Ваша милость, кораблей давно не было. А те, что идут, вооружены. Иезуиты делают из индейцев гуарани армию, обучают их… Нападать на них все сложнее.
– При этом они почему-то из Парагвая регулярно шлют нашему губернатору гонцов, чтобы тот приструнил грабителей, совершающих набеги на их территорию! Говорят, какие-то разбойники и разоряют индейские посёлки. Видимо, что-то… или кто-то их всё-таки беспокоит? – дон Гарсиа поднял на Отвиля хитрые, внимательные глаза.
Тот смутился, не зная, как объяснить ситуацию. Процветающее в местных водах пиратство