нет, а вот телефон у меня ее есть. Могу прямо сейчас позвонить и попросить, чтобы пришла сюда. Она где-то рядом тут живет, – повернувшись к своей сторожевой будке, ответил мужчина.
– Я бы была вам очень благодарна, – улыбнулась я в ответ и пошла следом за мужчиной в его рабочие хоромы.
Там оказалось очень темно. Впрочем, лишь до того момента, пока сторож не распахнул ставни и свежий воздух вместе с лучами солнца не ворвался в его каморку через оконный проем, совершенно не имеющий стекол. Теперь стала видна вся внутренняя обстановка: деревянный стол со стоявшими на нем фаянсовыми бокалами и телефоном с краю, две табуретки, маленькая полочка с журналами и электрическая плитка прямо на полу. Весьма жалкое, но одновременно с тем и обычное рабочее место сторожа.
– Вы пока садитесь, – обратился ко мне хозяин будки, пододвигая к себе телефон. – Я быстро.
Я приняла приглашение и, сев на один из стульев, прислушалась. Мужчина быстро набрал нужный номер, прослушал длинные гудки, а когда трубку сняли, сказал:
– Светочка, это ты?.. Вот и хорошо. Дело к тебе есть, нужно, чтоб ты прямо сейчас на базу пришла. Сможешь? Потом все объясню.
В трубке, по всей видимости, недовольно заворчали, так как сторож начал злиться. Дождавшись, когда собеседница замолчит, он раздраженно произнес:
– Так знаю я твои проблемы, всегда одно и то же. Давай быстро сюда и не приставай, по телефону ничего не скажу. Все, пять минут на сборы, – и он повесил трубку. – Ну и нудный же народ эти бабы, – искренне вздохнул он и тут же осекся: – Ой, извините, я не о вас.
– Ничего, ничего, я с вами почти согласна, – успокоила я мужчину.
Мы оба замолчали, в каморке повисла неловкая пауза.
– Ну, это самое… – первым нарушил ее сторож. – Скоро приедет. Хотите, я вам пока чаю сделаю.
– Нет, спасибо, – отказалась я, немного брезгуя пить из посуды, не известно когда и как мытой. Лучше от жажды умереть, чем согласиться на такое издевательство над собственным желудком.
– Тогда, может, выйдем на улицу? – снова предложил мужчина.
На этот раз я согласилась, и мы покинули тесную каморку. Оказавшись на улице, встали под дерево и стали поджидать подругу Туркиной. Ждать почти не пришлось: я не успела сигарету выкурить, как девушка пришла и сразу же накинулась на сторожа:
– Какого черта ты меня сегодня вызвал, Петрович? У меня законный выходной. Из-за тебя вот пришлось детей одних оставить. И я не выспалась.
– Не ворчи, сказал же, нужна. Вот, – он указал на меня, – человек из милиции, с тобой поговорить хочет.
– Со мной, почему? – немного испугалась девушка. – Я ничего не делала, ни в чем не виновата, это все подтвердят.
Она была довольно пухленькой, с тонкими бледно-розовыми губами, маленьким носиком, почти не имеющим переносицы, светлыми глазами и темными волосами. Одета же девушка была наспех, о чем говорила ее не до конца заправленная в джинсы кофточка. Лет ей было не более двадцати, по крайней мере, мне так показалось.
– Да не волнуйся ты так, – успокоил ее