показаться, что она произносит монолог в честь какого-то известного человека, талантливого и полного творческих сил, но абсолютно ей чужого. И вновь проявилась уже отмеченная мною манера говорить с каким-то завыванием, полупричитанием, как будто мать Дины выступала со сцены. Через минуту, после паузы она внезапно изменила стиль речи, словно сошла на землю с заоблачных высот искусства, и обратилась ко мне нормальным будничным тоном:
– Хотите курить?
Я не стала отказываться, и Наталья Борисовна придвинула мне пепельницу, полную окурков, закурив при этом сама сигарету с мундштуком.
– Наталья Борисовна, а что окружало вашу дочь вдали от вас? – невольно заговорила и я с неким пафосом.
– Что вы имеете в виду? – воззрилась на меня женщина, подняв тонкие светлые выщипанные бровки.
– Ну, чем она жила? Что у нее были за интересы, что за друзья?
– Друзья? Ну, друзья как друзья, – Черемисина пожала узкими плечами. – Вот, с Лерой, например, она дружила, со школы еще.
– А еще с кем?
– С кем? – снова переспросила Наталья Борисовна и, досадливо поморщившись, стряхнула пепел. Мусора в пепельнице набросалась уже целая горка, и комочек пепла скатился на журнальный столик, но мать Дины не придала этому значения. – Ах, ну я даже не знаю с кем! Я к ней туда нечасто ходила, чтобы не надоедать. И потом, у меня своя работа…
– А вы еще не на пенсии? – уточнила я.
– На пенсии, но я говорю не об этом. Я имею в виду мое творчество, – она кивнула на незаконченное полотно. – К тому же я занимаюсь изучением парапсихологии, так что времени у меня практически нет. Человек ведь постоянно должен чем-то заниматься, нельзя давать мозгам закиснуть. А друзья у нее были нормальные, – заключила Наталья Борисовна, и я поняла, что никого из друзей своей дочери она не знает и никогда в глаза не видела. Кроме Леры, и то потому, что девчонки вместе учились.
– А с мужчинами она встречалась? Может быть, у нее был жених? – спросила я, предчувствуя ответ.
– Жених? Не знаю, может быть, и был, – развела руками Наталья Борисовна, и пепел с ее сигареты теперь упал на ковер на полу. – Наверняка она должна была с кем-то встречаться, она же молодая, современная женщина… Я просто считала бестактным задавать ей подобные вопросы, – Наталья Борисовна поджала тонкие губки, а я подумала, что, в общем-то, при теплых и близких отношениях между дочерью и матерью последней нет нужды задавать такие «бестактные вопросы», дочь обычно делится своими переживаниями сама. Но то, что отношения матери и дочери Черемисиных не были теплыми и близкими, я уже поняла.
– Вот у меня в юности был один роман, – попыхивая сигаретой, увлеченно продолжала Наталья Борисовна, но я довольно резко оборвала ее:
– А молодой человек по имени Виктор вам не знаком?
– Виктор? Нет, не знаю, – Наталья Борисовна принялась тушить окурок, но в переполненной пепельнице это было сделать затруднительно, и она, поозиравшись, обнаружила на столике стаканчик с буроватого цвета жидкостью, в котором