Неужели врождённое? Страшно за род человеческий! – он брызгал слюной, заметно хмелея. – Пусть сегодня меня забил бы тот дуболом насмерть. Он хотя бы шёл с открытым забралом. А эти хитрые мрази убивают незаметно, по капельке: подсиживая, сплетничая, давая понять, что без их умения влезать куда надо без мыла и связей будешь всю жизнь пахать за копейки. Ненавижу!
Судорожно схватив бутылку, он щедро наполнил стаканы, залив половину стола пахучим пойлом.
– Надо бы притормозить чуток, совсем окосеем, – осторожно заметил я.
– Некогда тормозить. К девяти часам понедельника я должен сидеть у монитора и пахать как папа Карло неизвестно на кого, гробя остатки зрения и впустую расточая свой интеллект. Зато холодильник забит полуфабрикатами, и проценты по грабительской ипотеке за бетонную норку выплачиваются вовремя. Завидная доля! А ведь у меня таланты, способности…
Он помолчал, смотря злыми остекленевшими глазами куда-то в сторону, потом в несколько глотков, давясь, опустошил рокс и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Бабы предают, платят гроши, карьерно расти не дают, молодость кончается, здоровье барахлит, будущего нет. Впереди старость, болезни, нищета и забвение, – уронив пьяную слезу, подитожил он.
– Ну-ка, пессимист, пойдём, полежишь на диване, отдохнёшь, – сказал я дружелюбно.
Но он взъерепенился, оттолкнув мою руку.
– Лучше на балкон выйду, воздухом подышу.
Я проводил Вадима и усадил на балконную табуретку, предложив сигариллу, но он, мотнув головой, отказался. Отойдя в туалет, и вернувшись через пару минут, я оторопел: мой приятель сидел, покачиваясь из стороны в сторону, на балконных перилах, свесив ноги вниз. Предельно осторожно, на цыпочках, чтобы не напугать, я стал приближаться к нему, в надежде схватить и втащить пьяного безумца в комнату. Приблизившись, я быстро обхватил его со спины, сомкнув руки в замок на уровне солнечного сплетения, и потянул назад. Вадим дёрнулся всей массой тела в противоположную сторону, увлекая нас обоих навстречу неминуемой гибели. Его белая рубашка затрещала, когда я неимоверным напряжением всех своих сил переломил ситуацию и с грохотом повалил именинника на дощатый пол балкона. Табуретка под нашими телами разлетелась на составные части. Не чувствуя боли вследствие шока, я лежал, боясь разжать руки на груди Вадима, а он пьяно орал:
– Чуть не угробил! Ну и шуточки у тебя! Лучший подарок на днюху – полёт головой вниз!
– Успокойся! – отдышавшись, крикнул я ему прямо в ухо.
Он моментально затих, продолжая судорожно сгибать и разгибать ноги в коленях. Наконец я поднялся и с большим трудом, подгоняя пинками, заставил его на карачках вползти в комнату.
– Ложись на диван, Вадим. Тебе надо поспать.
– На диван лечь всегда готов! – послушно исполняя указание, бормотал он с широкой улыбкой на лице.
– Нигде не болит?
Он что-то буркнул, натягивая на себя плед. Через минуту послышался тихий, но быстро